LITMIR.BIZ

      Ева все детство училась танцевать. Безрезультатно. В пару всегда ставили не тех. Это бесило. Весь первый класс на ритмике мечтала скакать польку с кругленьким черноволосым мальчуганом. Не сложилось. С бальными танцами в пятом классе вышла нелепость: Ева никуда не собиралась, но мама все решила сама и нашла ей партнера. Антона. На год старше, маленький, молчаливый, угрюмый, он все время ходил в одном и том же зеленом свитере с синими ромбами. Хотелось закричать: «Ааа-аа! Помогите!» – и убежать. Зато подруге партнер достался – закачаешься. Красивый, белокурый, глаза голубые, ресницы длинные. Вот бы с ним и венский, и чарльстон. Ходила, чтобы любоваться.

      Завидовала.

      – Ча-ча-раз-два-три… Колени до конца выпрямляйте! – разливался учитель по школьному актовому залу легким корейским акцентом.

      – Слоу-слоу, квик-квик. Наоборот! Слоу – медленно, длинно, квик-квик – быстро, мелко, – пытался спасти пару Евы преподаватель.

      – Дваа-трии-четыыре. Не торопимся.

      Квикстеп нежно любила, румбу не понимала, ча-ча-ча не выносила. Что делала в зале? Сама не знала.

      Вторник, четверг. Потеющие ладошки, неловкость, его колючий свитер.

      Узкие черные брюки, вечно натянутый носок туфли преподавателя скользил по полу и демонстрировал движения, которые невозможно повторить.

      Ева танцевала чуть лучше дерева, забывая все сразу же. Антон страдал молча. Его бесила Ева и свитер, но другого не имел. «Зря согласился», – думал с досадой.

      Промучились целый год.

      Пришел день, когда учитель кореец назначил дату конкурса.

      Ева впервые натянула на себя чужое полуголое платье для латины и, вздохнув, пошла позориться.

      Антон нарядился в голубую рубашку и брюки.

      Костюмы не спасли. Если бы присуждали приз «Самая нелепая пара на паркете», они бы победили.

      «Ненавижу бальные. Больше ни-ког-да в жизни!» – пообещала себе девочка.

      Прошло лето. Мама снова привела Еву на танцы и ушла, не подозревая, что дочь розовой пантерой из мультика крадется за ней к выходу и хихикает.

      На этом непослушании позорище в ее жизни кончилось.

      Антон же отучился и уехал в Германию. От греха подальше.