LITMIR.BIZ

      2

      Институт не был нужен Сергею. Он решил, что станет настоящим художником. Только так сумеет он завоевать сердце Наташи. Наташа Горелая не была похожа на других девчонок, глупых и невежественных. В десятом классе девчонок было большинство – пятнадцать на десять ребят, и на что они были способны? Списывать на уроках, томно закатывать глаза и беспрерывно трещать – о новом кинофильме с душкой Тихоновым в главной роли, о новой модной прическе, как у Бриджит Бардо, о тряпках и, конечно, о мальчиках. Наташа была совсем другой, необыкновенной, тонкой и неземной. Сережа восхищался ее акварелями, в которых жило весеннее небо, прозрачные лепестки цветов, неопределенно смутные, тающие в воздухе силуэты людей. Она сама была акварельной. Облачко пепельных волос, акварельные, изменчивого цвета глаза – от ярко-синего, пронзительного, до прозрачно-голубого. Полураспустившийся бутон нежных губ, трогательный остренький подбородок. Ее лицо было неуловимо переменчивым, как и ее настроение. Наташа могла прийти в студию в модных джинсах, обтягивавших стройные ножки (и у Сережи перехваты- вало дыхание, магнитом притягивался взгляд) или в темном монашеском платье, плотно застегнутом на ее тонкой шейке, и мировая скорбь таилась в хрупкой девичьей фигурке и остановившемся взгляде. А он, Сергей, был неотесанным медведем, неуклюжим, неловким. Разве мог он сравниться с блестящим и галантным Эриком? Сережа молча страдал, мучился… и работал стоически и самоотверженно.

      Валентина Николаевна на занятиях рассказывала о секретах мастерства в живописи, и он открыл для себя тайну прозрачного неба. Нужно нанести на холст темный подслой, затем укрывать его тонкими мазками светлых красок, и в какой-то момент случится волшебство – небо распахнется в глубину, в картину ворвется воздух. Теперь он писал только пейзажи. Разъезженная грунтовая дорога, тянущаяся между безлюдных, безмолвных полей к светлому, сияющему горизонту. Игра солнечных бликов в тополиной листве на фоне сливочных облачков, белье, полощущееся на свежем ветру. Его пейзажи жили своей природной жизнью, и люди там были не нужны.

      У Нины на стене висит последний портрет, написанный Сережей, – внучка Юленька как живая, застенчиво- радостно смотрит на бабушку.