Скачать книгу

житейским опытом, коего я лишен, соразделяет и утверждает мои спекулятивные выводы. Но ежели, Деон, вам что-либо из дальнейшей беседы будет казаться невнятным или же необоснованным, вы, прошу вас, не смущайтесь и смело прерывайте ход моего рассуждения, дабы уточнить сказанное мною либо изъявить свое возражение, – это ни в коем случае меня не обидит, но, напротив, я буду вам благодарен, ибо указывать человеку его несовершенство – значит обращать к лучшему. В свой черед, постараюсь излагаться как можно яснее и доступнее, чтобы мне, слишком мало с вами знакомому, не навязать в вашем сознании гордиевых узлов18, распутывая кои, рискуешь лишь туже их затянуть, – а поступать по примеру Александра и попросту перерубать оные, не приличествует философу, стремящемуся проникнуть в самую суть вещей – соприкоснуться с первозданной истиной.

      – Конечно, – заверил я. – Мне хорошо знакомо из личных наблюдений, до чего несуразно поступают те невежды, что делают вид, будто им всё совершенно очевидно, когда на самом деле это далеко не так (ложь, per definitionem («по определению»), подразумевает знание истины, но – столь же смехотворно, сколь и плачевно – люди по большей части лгут как раз-таки по незнанию оной); и вот самонадеянность или стыдливость, или что, пожалуй, чаще – леность ума, случается, выставляют сих притворщиков в наиглупейшем виде – заслуженное наказание за нерадивость или неуместный стыд; тогда как честно сознающегося в том, что он чего-либо недопонял, и потому просящего разъяснения, неправомерно осудят лишь узколобые спесивцы. Поскольку задаваться вопросами (сиречь вдаваться в ответы) есть, разумеется, не что иное, как искусство мудрости: «Умудренный знает и спрашивает, а неуч не знает даже о чем спрашивать», – незапамятно гласит восточная пословица.

      – Солидарен с вами, – молвил Себастиан (очень серьезно). – Недолжно осмеивать или порицать того, кто, не зная, желает узнать (его похвалить подобает); и должно только пожалеть того, кто, не зная, тщится показать обратное («Ибо никто не унижает своего духа так, как тот, кто несправедливо его возносит»). Невозможно все знать, но возможно каждый день узнавать что-то новое. Чем больше знаешь, тем больше сознаешь сколького не знаешь, – когда нет представления, нет и незнания. Соответственно, чем обстоятельнее познания, тем меньше поверхностной надменности, потому что лишь опытному дано ведать пределы собственных возможностей – лишь ученый усматривает лакуны своей эрудиции…

      «Несомненно: глубина мысли делает характер не только сильным, но и кротким, – подумалось мне. – И в этом тонком балансе есть некая божественность, название коей – человечность».

      – Со тщанием изучив обширное количество томов, – продолжал Себастиан, – я тем не менее явственно ощущаю тотальную незавершенность моего образования, – ведь за ответами извечно кроются новые вопросы. Перечитывая мудрую книгу во второй, третий – и свыше – раз, обнаруживаю что-то ранее упущенное, ибо общая

Скачать книгу


<p>18</p>

Гордиев узел – согласно легенде, однажды орел – царственная птица Зевса – сел на оглоблю воловьей упряжи бедного фригийского крестьянина по имени Гордий; пораженный сим знамением, Гордий тут же погнал своих волов к оракулу. Тем временем царь Фригии скоропостижно скончался, не оставив наследника, и оракул провозгласил: «Новый царь приближается в воловьей повозке!» Когда повозка въехала на площадь, всех сразу привлек сидящий на ярме орел; Гордия единодушно признали царем. И повозку, и упряжь, которую он особым невероятно сложным узлом привязал к оглобле, Гордий посвятил Зевсу; после этого оракул объявил, что тот, кто сумеет развязать этот узел, станет властелином всей Азии. Повозку разместили в акрополе, и там ее веками оберегали жрецы до того самого дня, когда Александр Македонский – будущий владыка Азии – дерзнул разрубить гордиев узел мечом.