LITMIR.BIZ

Скачать книгу

обязанных ему не только правом работать и получать деньги за свой труд, но правом и жить, и дышать. Кроме того, Иван Иванович обладал двумя основополагающими свойствами характера, без которых не может обойтись ни один начальник крупной и даже средней руки, а именно: полное отсутствие воображения и полная уверенность в своей правоте. Тем людям, коим подолгу приходилось беседовать с Иваном Ивановичем, порой начинало казаться, что вот-вот на широком непробиваемом лбу его покажется смолистая кедровая кора, а где-нибудь за воротом или подмышкой мелькнет хвойная веточка с крепкой, тугой шишкой.

      – Здравствуйте. Вызывали? – как можно бодрее начал Громов.

      – Проходите, садитесь, – сухо ответил Кедранюк.

      Громов выдвинул ближайший к столу директора стул, но еще не успел опуститься на него, как Кедранюк громко и раздраженно произнес:

      – Вы где три с половиной часа шлялись? Вам что, прогул записать? Вас что, уволить?

      Если бы Громов не находился в столь подавленном состоянии и самом мрачном расположении духа, то уже с порога заметил бы, что к обычному неприступному выражению лица директора прибавилось что-то еще беспокойное и настороженное.

      – Вы же меня сами на весь день отпустили, вы же меня сами к врачу посылали! – воскликнул Громов, меньше всего ожидавший подобных упреков.

      – Да, я вас именно к врачу посылал, именно лечиться, если вы больны, а не отказываться от лечения, когда вам предлагают!

      – Я и был у этого врача, и он мне знаете, что предложил … – начал оправдываться Громов, но не договорил.

      – Вы мне не объясняйте. Здесь я директор, я, – зарычал Кедранюк. – Ишь, устроился ко мне на комбинат штаны протирать! Устроил тут публичный дом, с Татьяной спелся. Коллектив мне тут разлагает! Дома бы лучше сидел, да за женой с дитем присматривал. От таких, как ты, все беды наши, такие, как ты, всю страну просрали!

      Громов хотел еще что-то сказать о Рукоблудском и о всех его гнусностях, но упоминание Кедранюка о семье, о Татьяне, о событиях той страшной ночи, как будто загнали в его горло раскаленный ком и слова оправдания застыли на его губах.

      А Кедранюк продолжал гнуть свою линию:

      – Ишь, доктора он испугался. Мне этого доктора знаешь, кто рекомендовал? Такие люди, – не тебе чета. Если ты тогда мужиком не был, чтобы свою семью защитить, так уж теперь будь. Меня не позорь. Я за тебя поручился. Ясно вам? Что вы молчите? Ясно вам?

      – Ясно, но этот психиатр сам больной.

      Невнятные оправдания Громова вызвали новый, еще более сильный припадок гнева у его начальника.

      – Мне по телефону намекали, что вы не здоровы психически. Теперь я и сам вижу. На моем комбинате дураки не нужны. Я выговоры выслушивать не собираюсь, – Кедранюк с силой хлопнул ладонью по телефону, – я своим креслом из-за тебя рисковать не собираюсь. Буду лечиться, не буду лечиться, – точно баба. Здесь я начальник, здесь только я принимаю решения. Вам ясно? Я не потерплю никакой самодеятельности! Здесь только я имею право решать…

      Но тут Кедранюк и сам

Скачать книгу