«Клоун», или Я падаю к себе - Тимофей Требла

Скачать книгу

Один из них заблудился ночью в облаке на вершине горы. Его нашли на рассвете умершим. В застывшем взгляде его читался ужас. Решили, что его напугал зверь.

      Другой… – красавец, умница, спортсмен. «Почему?» – спрашивал он, – «Выпью 100 г – страха нет?! Через два часа опять…». Так он и пил каждые два часа днем и ночью не пьянея уже несколько месяцев. Семен знал, что такое страх и еще знал, что если задуматься всерьез, то можно найти ответ на любой вопрос, нужно только время. Семен понимал точно, пить нельзя —

      НЕЛЬЗЯ БЕЖАТЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫХОДА НЕТ.

      Но как избавиться от страха, не знал.

      Приятель его повесился.

      Семен пришел в «сотую». Вадим принял хорошо, он видел состояние Семена и хотел помочь. Аркаша жил в той же квартире, снимал в «100-й» одну из комнат. Аркаша жил обособленным хозяйством, у него уже была невеста и громадный шкаф. В комнате Аркаши на шкаф поставили портрет. К Аркаше Семен не заходил, портрет свой не видел. Аркаша спросил Семена: «Неужели живопись для тебя важнее жизни твоих детей?» Семен не ответил. Он подумал, что не знает, что такое жизнь и есть ли она вообще, но этот ответ вряд ли был нужен Аркаше, а другого ответа у Семена не было.

      Вадим изменился, похудел. Вадим улыбался своей доброй и, как казалось Семену, еще чуть более внимательной улыбкой. Вадим жарил картошку, конечно же, без масла и рассказывал очередную историю своей жизни. Семен знал эту историю. Семен знал, какая история будет рассказана следом за этой – у Вадима был четко очерченный круг событий его жизни. Память грустно ходила по этому кругу. Новых событий Вадим не хотел. Периодически он пускался в воспоминания и пару месяцев кряду в хронологическом порядке говорил свои истории. Менялись слушатели, истории – нет.

      Сальные стены кухни крашенные липкой ядовитой масляной краской; паутина на черном от копоти потолке кухонного колодца; массивные каменные стены «сталинского» дома, улыбающийся Вадим – все говорило Семену, что он не у себя дома, что у него нет дома. В духоте кухни внезапно навалилась усталость. Семен слышал спертый запах газа, капающий кран и с трудом сидел на стуле. Спина надламывалась. Безысходность кольнула в сердце. Он мог бы, наверное, сказать Вадиму, – «Прости, Вадим. Я очень устал. На улице холодно. Позволь, я отдохну у тебя». Вадим, конечно, сделает все, чтобы ему было удобно. А завтра? Что изменится через месяц? Стать обузой, приспособиться? …Нет. Полупрозрачные в пыльных разводах окна седьмого этажа, нависшие над каменным дном, показались ненадежной преградой. Мысль о суициде крепла. Из первоначальной идеи познания скончавшегося мира она выросла в настырное самостоятельное существо. Жить, ни на что не уповая, ежесекундно укрываясь от всевидящего ока кары, Семену не удалось. Он придумал хитрость, надо быть готовым к смерти. Там интересней, чем в жизни. Там или есть ответ, или нет. Смерть была рядом, он носил ее в кармане всюду при себе. Он говорил себе – станет невмоготу, есть выход. Сам построил себе западню. Смерть ожила. Сначала страхом, а потом настойчивой силой. Эта сила толкала Семена

Скачать книгу