После конца - Дмитрий Александрович Самойлов

Скачать книгу

проемах заброшенной фабрики, выпуская из рваного облака златозубую осень. Возращение – это обратный билет с бронью.

      Многие годы я боролся за жизни своих знакомых, участвовал в делах, которые не приносили мне удовольствия, устраивал свалку чувств там, где не следовало сорить. За закрытыми ставнями глаз догорал огонь, я возвращался в холодную усталость, в беспросветное будущее, которое я восстанавливал по отражению памяти. Время, казавшееся в миллиарды раз прочнее стали, проявило чувствительность к нервным волокнам моего детского приемника. Мне удалось уловить нитевидные токи жизней, растраченные на борьбу с холодом в заваленном тоннеле, где я и мой отец провели последние часы своей жизни.

      С гладко вылизанных гор стекали глетчеры по впадинам моей памяти, неся с собой грубые тела морены. Развеявшие прах погребальных костров космические течения притягивали потенциал духа, взаимодействие энергий, которые искали выход в замкнутых пространствах земных центров, в фахверковых островах, выполнявших функции богов мелкого ранга. Свет убегавших галактик падал дождем на радужный триплекс гравитационно-волновой лаборатории, в заклятую духами мглу сверхтехнологичной горошины.

      Рубиновый лазер прошел через светочувствительные слои – фильтры Стихии Золота, в которых силы животного и человека смешивались с магией божеств, и задержался в вязкой жидкости на орбите духовного мира Вселенной, считывая импульсы замкнутых энергетических потоков внутри родовых фракталов. Эффект присутствия моего отца был воссоздан в сумеречной сфере подпруженной ледниками реки, в отфильтрованном шуме бурунов и игольчатых стражей. Ударная волна сорвала со дна остроугольные глыбы, вскрыла трещины и провалы, и, найдя в моем сердце согретый родительским теплом островок, смыла красками снов поджидавшую меня неизвестность.

      Над островными горошинами поднялось гриппозное тепло реакторной зоны. Река, покоренная мной не без помощи папиной спины, уносила на плотах истлевшие исходы чьих-то жизней. С терпевшей бедствие баржи в ядовитое небо сиганул зараженный бешенством пес. Его лапы устали драться за кусок иллюзорного счастья и тянулись за большим братом псом, следившим за групповыми ритуалами созданного им собачьего мира. Я, как и Шкипер, имел мало общего с представителями своей стаи. Кружка термоса выкачивала энергию пространства, восстанавливая равновесие с холодом эвакуационного модуля. Раскаченный маятник родительской судьбы толкал меня на опыты с легковесными конструкциями любви, не позволяя мне обжиться в своей реальности.

      Я был магнетаром, на миллионы лет застрявшим в прорехе «растасканной материи», удерживая в просторах «Великого Ничто» газовое облако, ошибочно принятое за планету. Лунная сомнамбула высасывала из бессмертных земных теней квадриллионы чувственных импульсов, делая их ядром придуманной мной планеты. Соединенные между собой ветвистыми ауратрубками синеликие сестры выращивали суккулент в горячих льдах карманной

Скачать книгу