Скачать книгу

тоже. А я отдалась правлению своего тяжелого нрава, что начал ухудшаться с каждым годом, мешая мне жить и делая общение со мной часто невыносимым для окружающих. Снисходительность в одну секунду сменялась деспотизмом. Должно быть, я становилась эгоисткой, скверной, избалованной вниманием отличницей. Голод умеет испортить характер.

      – Мне только салат из свежих овощей, картошку отдашь Коле, Вене котлету, булочку и компот Димке, им нужнее, они мальчики, – командовала я, – ах, да, к моему салату две вилочки не забудь!

      – Зачем две? – всякий раз переспрашивала наивная добрая Танька.

      – Потому как без ножа есть не умею!

      Нож, конечно же, для салата не требовался вовсе, но орудовать двумя вилочками, выуживая из огромной тарелки овощи и переносить их на другую, поменьше, было гораздо удобнее, создавалась некая, пусть крошечная, гармония трапезы, условно похожая на китайский ритуал принятия пищи, где приборами служат бамбуковые палочки. Таким образом, при вечном дефиците приборов в школьной столовой, подчеркивалось мое превосходство, знак первенства, мой шах и мат всем тем, кто насмехался надо мной в момент тяжких школьных дежурств.

      Наш директор, Евдоксия Данактовна, была увлечена вселенским разумом и космическими бумерангами. Она полагала, что только вегетарианство спасет мир, и хотя отменить мясные котлеты не умела, все же уверенно заполнила школьные столы овощными сырыми салатами, именуемыми: «Здоровье» «Лошадиная радость», «Зеленая услада». И я ей поверила. Стала адептом «Лошадиной радости». Пророщенный овес озорно потрескивал на зубах, сочно хрустела свекла и руккола. Вовлеченность в тайную церемонию здорового, не требующего крови образа мышления, позволила принимать пищу теперь и в школе. Здоровая еда овладела моим рассудком вместе с космическими бумерангами, и я начала строить свое тело заново, для начала разрушив все, что было в нем несовершенным.

      Маниакальное тяготение к порядку без изъянов начиналось с канцелярских товаров и закончилось телом. Я всегда любила прилежность в одежде и вещах, относящихся к моей собственности. Ручки, карандаши, пеналы и тетради должны были находиться в идеальном состоянии и в таком же идеале располагаться на парте. Порой не достигнутый мной идеал в расстановке, раскладке вещей, сводил с ума и часто становился причиной конфликтов с одноклассниками, в частности с соседкой по парте Ритой Беловой. Своей подвижностью, острыми локтями, просьбами, она лишала меня рациональности и здравого рассудка, к которым я так стремилась, будучи человеком творческим и беспокойным. Я вычерчивала на парте тонкую, идеальную линию, чтобы Рита не толкала меня во время письма, не пересекала ее своими неосторожными движениями, не касалась моих вещей, не поселяла на них свой запах. Но Рита упорно нарушала мое личное пространство, учиняла конфронтацию не только между нами, но и внутри меня. Однажды она без спроса взяла с парты мою

Скачать книгу