Скачать книгу

остановились в доме <бывшего> губернатора Карагеорги10. Поутру гляжу – больной уж у нас; говорит, что он едет на Кавказ вместе с нами. За обедом наш гость весел и без умолку говорит с младшим Раевским по-французски. После обеда у него озноб, жар и все признаки пароксизма.

      Пишу рецепт.

      – Доктор, дайте чего-нибудь получше; дряни в рот не возьму.

      Что будешь делать, прописал слабую микстуру. На рецепте нужно написать кому. Спрашиваю. «Пушкин»: фамилия незнакомая, по крайней мере, мне. Лечу, как самого простого смертного, и на другой день закатил ему хины. Пушкин морщится. Мы поехали далее. На Дону мы обедали у атамана Денисова. Пушкин меня не послушался, покушал бланманже и снова заболел.

      – Доктор, помогите!

      – Пушкин, слушайтесь!

      – Буду, буду!

      Опять микстура, опять пароксизм и гримасы.

      – Не ходите, не ездите без шинели.

      – Жарко, мочи нет.

      – Лучше жарко, чем лихорадка.

      – Нет, лучше уж лихорадка.

      Опять сильные пароксизмы.

      – Доктор, я болен.

      – Потому что упрямы, слушайтесь!

      – Буду, буду!

      И Пушкин выздоровел11. В Горячеводск мы приехали все здоровы и веселы. По прибытии генерала в город тамошний комендант к нему явился и вскоре прислал книгу, в которую вписывались имена посетителей вод. Все читали, любопытствовали. После нужно было книгу возвратить и вместе с тем послать список свиты генерала. За исполнение этого взялся Пушкин. Я видел, как он, сидя на куче брёвен, на дворе, с хохотом что-то писал, но ничего и не подозревал. Книгу и список отослали к коменданту.

      На другой день, во всей форме, отправляюсь к доктору Ц., который был при минеральных водах.

      – Вы лейб-медик? Приехали с генералом Раевским?

      – Последнее справедливо, но я не лейб-медик.

      – Как не лейб-медик? Вы так записаны в книге коменданта; бегите к нему, из этого могут выйти дурные последствия.

      Бегу к коменданту, спрашиваю книгу, смотрю: там, в свите генерала, вписаны – две его дочери, два сына, лейб-медик Рудыковский и недоросль Пушкин.

      Насилу я убедил коменданта всё это исправить, доказывая, что я не лейб-медик и что Пушкин не недоросль, а титулярный советник, выпущенный с этим чином из Царскосельского лицея. Генерал порядочно пожурил Пушкина за эту шутку. Пушкин немного на меня подулся, и вскоре мы расстались. Возвратясь в Киев, я прочитал «Руслана и Людмилу» и охотно простил Пушкину его шалость».

      …Пробел между двумя последними фразами в воспоминаниях Евстафия Петровича Рудыковского заключает в себе ни много ни мало – их совместное путешествие по Прикубанью и Крыму.

      Ниже я постараюсь восполнить это упущение.

      ***

      Итак, поезд генерала Раевского продолжал двигаться под источающим нестерпимый зной степным небом.

      Дорога обыкновенно располагает к неспешным раздумьям, и Пушкин с тревогой размышлял о грядущем. Высланный из столицы «за стихи», он теперь с удивлением ощущал, что поэзия оставляет

Скачать книгу


<p>10</p>

Имеется в виду Иван Христофорович Калагеорги, бывший губернатор Екатеринославской губернии.

<p>11</p>

Пушкин в письме к своему младшему брату Льву описывал историю своей болезни следующим образом: «Приехав в Екатеринославль, я соскучился, поехал кататься по Днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновенью. Генерал Раевский, который ехал на Кавказ с сыном и двумя дочерьми, нашёл меня в жидовской хате, в бреду, без лекаря, за кружкою оледенелого лимонада. Сын его (ты знаешь нашу тесную связь и важные услуги, для меня вечно незабвенные), сын его предложил мне путешествие к Кавказским водам, лекарь, который с ним ехал, обещал меня в дороге не уморить, Инзов благословил меня на счастливый путь – я лёг в коляску больной; через неделю вылечился…»