Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль

Скачать книгу

до Дурново, хоть через сатану. Свидание было в отдельной комнате ресторана. Пётр Иванович выразил большую радость оттого, что увидел меня. Он считает меня талантливым человеком. Трепов и Дурново тоже, но опасаются, что я опять устрою им революцию. Я стал объяснять, что мои взгляды на рабочее движение изменились, и я сожалею о своих прежних призывах.

      – Полицейский чиновник так тебя расхвалил, наверное, неспроста, – заметил Рутенберг. – Что он хотел от тебя?

      – Рачковский заявил, что верит мне, но нужно убедить в этом хозяина, правительство желает получить от меня гарантии. Он предложил мне написать Дурново письмо.

      – Ты согласился?

      – Я отказался, – произнёс Гапон. – Тогда он заявляет, что без такого письма нечего даже надеяться на открытие отделов. На государя мои прокламации навели такой ужас, что во всём происходящем в России он винит меня. Поэтому для доклада царю по моему делу Дурново необходимо такое письмо. Пётр, мне пришлось согласиться. Я написал ему.

      – Прижали тебя сильно, Георгий. Это очень умные и опасные люди. У тебя черновик остался?

      – Да, он в гостинице.

      – Покажи мне его завтра.

      – Конечно, – подтвердил Гапон. – И тут, к концу нашего разговора Рачковский просит разрешения прийти на следующее свидание с весьма интересным человеком Герасимовым.

      – Ого, он начальник Петербургского охранного отделения, – заметил Рутенберг. – Ещё одна акула.

      – Пётр, что мне оставалось делать? Пришлось дать добро.

      Было поздно, и синий вечер уже опустился на Москву. Гости, которых Гапон пригласил в ресторан, были в сборе и время от времени стучали в дверь. Рутенберг вначале ехать отказался. Гапон обиженно настаивал, и он понимал, что Георгий что-то недоговаривает, а ему очень нужно было во всём разобраться. «Почему ему так нужно, чтобы я поехал?» – подумал Рутенберг.

      Сели на тройку и покатили в «Яр». Ехали через Пресню среди разрухи и пепелищ. По обеим сторонам дороги высились остовы домов без крыш и окон, от которых остались обломки продырявленных пушечными ядрами стен. Попутчики рассказывали, откуда стреляли пушки, где было больше всего убитых. Рутенберга пронзила нервная дрожь. Он слушал и смотрел на молчавшего, много курящего и унылого Гапона, которого постоянно пытались растормошить дамы.

      В ресторане он предложил пойти в зал, но Рутенберг запротестовал. В кабинете посидели несколько минут, и Гапон снова стал настаивать на своём, заявив, что в зале музыка, женщины и веселье. Такое заявление заинтересовало Рутенберга и, махнув рукой на конспирацию и филеров, он согласился. В общем зале они расположились справа от входной двери около оркестра. Гапон был удручён, часто клал голову на руки, разложенные на столе, потом одевал пенсне и вглядывался в зал. Рутенберг понял, что он видел там не только «женщин», но и кого-то ещё.

      – Ничего, Мартын, всё будет хорошо, – вдруг говорил он, а затем обращался к сидящей рядом даме, – Александра Михайловна, пожалейте меня.

      Рутенберг всеми силами пытался

Скачать книгу