LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на верность определенной политической платформе. Взгляд обретает маниакальность и одновременно холодную решимость ухватить, проглотить, конфисковать. Ничто не помогает, кроме упорной диагностики самого себя и других, кроме попытки при помощи сознания если не избежать беды, то хотя бы лишить ее роковой силы – силы слепоты. К тому же рекомендуется проявлять предельную осторожность при выборе круга личного общения, если такой выбор возможен. Беречься следует прежде всего общения с сильными мира сего, от которых «чего-то ожидаешь». Нацеленность на возможную выгоду есть смертельный враг установления вообще достойных человека отношений; из таких отношений могут вытекать солидарность и стояние друг за друга, но эти солидарность и стояние не могут возникнуть из мысли о достижении практических целей. Не менее опасны и зеркальные отражения власти – лакеи, льстецы и нахлебники, что заискивают перед тем, кто устроен в жизни лучше, таким архаическим способом, который может процветать только в условиях экономической экстерриториальности эмиграции. Предоставляя покровителю незначительные выгоды, они поднимают его на смех, как только он согласится их получать, – а получать их, в свою очередь, его неизбежно искушает собственная беспомощность на чужбине. Если в Европе эзотерический жест зачастую был лишь предлогом для преследования самого что ни на есть слепого личного интереса, то в эмиграции потрепанное и давшее уже течь понятие austérité[10] еще предстает наиболее приемлемой спасательной шлюпкой. Правда, только у очень немногих имеется в распоряжении такая, чтоб на ней можно было пуститься по морю. Большинству садящихся в нее грозит голодная смерть или безумие.

      14. Le bourgeois revenant[11]. В фашистских режимах первой половины ХХ века абсурдным образом утвердилась устаревшая форма экономики и приумножился страх, который необходим ей, чтобы себя поддерживать, поскольку бессмысленность ее очевидна. Однако тем же отмечена и частная жизнь. Одновременно с распорядительной властью вновь закрепился душный порядок частного, партикуляризм интересов, давно изжившая себя форма семьи, право собственности и его отражение в характере. Но с нечистой совестью, с трудом скрываемым сознанием неистинности. Всё, что в буржуазности когда-то было хорошего и пристойного, ее независимость, настойчивость, прозорливость и осмотрительность, испорчено до самой сердцевины. Ибо, хотя формы буржуазного существования упорно сохраняются, их экономические предпосылки отпадают. Приватное окончательно обратилось в привативное{32}, каковым оно втайне всегда и было, а к упорному отстаиванию собственного интереса примешалась еще и ярость, вызванная неспособностью осознать, что всё могло бы быть иначе и лучше. Буржуа утратили свою наивность, отчего вконец ожесточились и озлобились. Оберегающая длань, которая по-прежнему лелеет и возделывает свой садик, словно не замечая, что он давно превратился

Скачать книгу