Искренность после коммунизма. Культурная история - Эллен Руттен Библиотека журнала «Неприкосновенный Запас»

Скачать книгу

такой.

      А. Ш. (12:50): Отключаюсь. У нас тут очередь.

      bordzhia (12:50): До связи48.

      Этот разговор, произошедший 8 декабря 2007 года между двумя участниками чата, свидетельствует об устойчивой тенденции в современной культуре. Я имею в виду тенденцию определять литературные, художественные и иные культурные практики как знаки нового духа времени – некий Zeitgeist, который описывается понятием «новая искренность». Люди с самым разным социальным и профессиональным профилем – блогеры и кураторы, ученые и поэты, философы и рекламщики, кино- и литературные критики, художники – понимают это словосочетание как позднепостмодернистскую (или постпостмодернистскую) философию жизни и культуры. «Новая – до мозга костей – искренность», «сплошная новая искренность» – подобные фразы постоянно всплывают в сетевом общении и печатных медиа.

      Указать на карте мира, где именно происходят эти разговоры о новооткрытой искренности, сложно. В дискуссиях о новой культурной ментальности к выражению «новая искренность» прибегали в таких разных странах, как США, Эстония, Франция, Великобритания, Германия, Нидерланды и Китай49.

      В данной книге анализируется современная риторика искренности и ее глобальные аспекты. При этом особое внимание уделяется одной стране, в которой образованное сообщество особенно часто обращается к теме возрождения искренности как манифестации позднего или постпостмодернизма. Это Россия, история которой отмечена исключительным интересом к понятию искренности. Интерес этот не исчез и в постсоветской России. На протяжении последних лет при поиске в блогах всегда оказывалось, что русское словосочетание «новая искренность» употребили совсем недавно: несколько дней, а иногда несколько часов назад50. Русскоязычные блогеры, политики, культурологи сегодня пользуются этим понятием для объяснения ностальгии по советской эпохе, путинской медиаполитики или российского вторжения в Украину51; антрополог Алексей Юрчак указывает на «искренность» как на главный эстетический модус «постпосткоммунистического» искусства в области анимации, визуальных искусств и музыки52; художник-перформансист Олег Кулик считает, что «новая искренность» – центральное понятие современного российского искусства53. В области литературы – главной темы этой книги – на новую искренность как на важный культурный тренд указывают такие известные исследователи культуры эпохи перестройки и постсоветской России, как Светлана Бойм, Михаил Эпштейн и Марк Липовецкий54.

      АКЦЕНТ НА ИСКРЕННОСТИ

      Что же представляет собой эта «новая искренность», интересующая в наши дни столь многих людей? Чтобы избежать ненужных ожиданий, я оговорюсь сразу, что не стремлюсь дать однозначный безапелляционный ответ на этот вопрос. В книге не ставится задача решить раз и навсегда, что «на самом деле» представляет собой новая искренность, которую очень по-разному понимают различные авторы. Я не пытаюсь доказать, что российский автор А или музыкант Б – «подлинный» проводник этого тренда. Я не считаю,

Скачать книгу

<p>48</p>

Диалог двух блогеров 8 декабря 2007 года на сайте mail.ru (разговор сегодня удален).

<p>49</p>

О транснациональных аспектах см.: Bal M., Smith C., van Alphen E. (eds) The Rhetoric of Sincerity. Stanford: Stanford University Press, 2009; о США, Великобритании и Франции см.: Korthals Altes L. Blessedly post-ironic? Enkele tendensen in de hedendaagse literatuur en literatuurwetenschap. Groningen: E. J. Korthals Altes, 2001; Idem. Sincerity, Reliability and Other Ironies – Notes on Dave Eggers’ «A Heartbreaking Work of Staggering Genius» // D’Hoker E., Martens G. (eds) Narrative Unreliability in the Twentieth-Century First-Person Novel. Berlin: Walter de Gruyter, 2008. P. 107–128; о США и Нидерландах см.: Vaessens Th. De revanche van de roman: Literatuur, autoriteit en engagement. Nijmegen: Van Tilt, 2009; о США см. также: den Dulk A. Over de drempel: Voorbij de postmoderne impasse naar een zelf bewust engagement. De literaire zoektocht van Dave Eggers vergeleken met het denken van Friedrich Nietzsche en Albert Camus. The Hague: Allard den Dulk, 2004; Idem. Love Me Till My Heart Stops: Existentialist Engagement // Contemporary American Literature. Amsterdam: Free University Amsterdam, 2012; о Китае: Chung Yupin, Jacobi Th. In Search of a New Sincerity? Contemporary Art from China // Workshop for Tate Liverpool. 21 April 2007; об Эстонии см. статью в эстонской «Википедии»: «New Sincerity» (http://et.wikipedia.org/wiki/Uussiirus); и о Германии см.: Kirchmeier V. Texte Viktor Kirchmeier (http://www.mais-de.de/beta/mais_2_texte_kirchmeier.html).

<p>50</p>

Для поиска я использовала такие простые поисковые инструменты, как российский поисковик «Яндекс» (blogs.yandex.ru) и «Google». Отдаю себе отчет в методологических и концептуальных проблемах, касающихся этих и других поисковых машин. О них см.: Rogers R. The End of the Virtual: Digital Methods. Amsterdam: Vossiuspers UvA/Amsterdam University Press, 2009; о сложностях, связанных с использованием «Google» для решения задач гуманитарных наук, см., например: Jeanneney J.-N. Google and the Myth of Universal Knowledge: A View from Europe. Chicago: University of Chicago Press, 2006; об искажении выдаваемых результатов см.: Pariser E. The Filter Bubble: What the Internet Is Hiding from You. London: Penguin, 2011.

<p>51</p>

См., например: Ашкеров А. «Пусси Райот» – изнанка казенности // Взгляд. 2012. 15 марта (http://vz.ru/politics/2012/3/15/567975.html); Перцев А. «Новая искренность»: Когда пропагандист не врет // Slon.ru. 2014. 10 марта (https://republic.ru/posts/l/1166698).

<p>52</p>

Yurchak A. Post-Post-Communist Sincerity: Pioneers, Cosmonauts, and Other Soviet Heroes Born Today // Lahusen Th., Solomon Jr. P. (eds) What Is Soviet Now? Identities, Legacies, Memories. Berlin: LIT, 2008. P. 257–277.

<p>53</p>

Kulik O. Artist’s Favourites // Spike Art Quarterly. 2007. № 12 (http://old.spikeart.at/en/a/magazin/back/Artist_s_Favourites_14). В английской версии используется выражение «new honesty» («новая честность»), однако в личном общении Кулик объяснил, что в русском оригинале он писал именно об «искренности» (личное сообщение в фейсбуке от 11 января 2012 года).

<p>54</p>

Эпштейн М. Каталог новых поэзий // Современная русская поэзия после 1966 г.: Двуязычная антология. Berlin: Oberbaum, 1990. С. 359–367; Он же. Прото- или конец постмодернизма // Знамя. 1996. № 3. С. 196–209 (цит. по: Эпштейн М. Постмодерн в России. М.: Изд-во Р. Элинина, 2002); Boym S. Common Places: Mythologies of Everyday Life in Russia. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1994. P. 102; Lipovetsky M. Russian Postmodernist Fiction: Dialogue with Chaos. New York: M. E. Sharpe, 1999. P. 247; Липовецкий М. Паралогии: трансформации (пост)модернистского дискурса в культуре 1920–2000‐х годов. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 575.