ТОП просматриваемых книг сайта:
Сцены из минской жизни (сборник). Александр Станюта
Читать онлайн.Название Сцены из минской жизни (сборник)
Год выпуска 2011
isbn 978-985-6937-61-6
Автор произведения Александр Станюта
Жанр Публицистика: прочее
Немая сцена. Рот приоткрыт, серые пушистые глаза распахнуты.
– Серьезно?
– Серьезно только клоун всех смешит.
– Ну, правда.
– «Людамонты На Семи Ветрах». Видела эту афишу?
– Да! Живая пирамида акробатов, на мотоцикле с флагами летят.
– Отец их возит. Он еще и «Мотогонки По Вертикальной Стене».
– А мама?
– Главный администратор, замдиректора.
– Кабищера?
– А ты фамилию откуда знаешь?
– У него сын, к Алине приходил, Вовка Кабищер. Ну, так о маме продолжай.
– Перед войной с трапеции сорвалась. Оба заслуженные артисты БССР.
Она молчит минуту. Потом как бы себе самой:
– Так я и чувствовала. Что-то такое.
– Что?
– Давай за твоих маму с папой… У тебя только коньяк?
– Да.
Она смущенно улыбается:
– Возьми тогда мне кагора, он сладкий. А ты будешь его со мной? Тогда бутылку.
Стаканы тонкие, без всяких ободков, вина в них больше, чем в граненых, так всегда кажется, вот в чем фокус.
Ее длинные пальцы с короткими ногтями обхватывают гладкий стакан, налитый до краев.
– Какое красное, – она чуть улыбается, как бы о чем-то думая. – Как кровь. Люблю такие вот стаканы.
– Почему такие?
– Как будто держишь само вино в руке… Без всякого стекла.
Пауза.
Она пьет долгими, неспешными глотками. В стакане остается меньше половины.
– А папа твой что пьет?
– Он только водку.
– А мама?
– Только сладкое вино.
– Кагор? Как я сейчас?
– Как ты.
– А почему кагор церковное вино? Так его называют, слышала.
– Тут долго объяснять. Христос и его кровь, церковное причастие…
Пауза.
– Ты на кого похож? На папу?
– Нет. Он сильный. Руки во какие!
– Он цирковой силач?
– Гимнастом был. Силовым. Раньше он с мамой выступал вверху, под куполом.
– Ну, а потом?
– Когда упала, без нее уже не поднимался. Тоже вниз ушел.
– Как она только жива осталась?
– Собрали. Года полтора в больницах.
– Господи!..
– Он, когда выпьет, все себя винит.
– За что?
– Что разрешил без лонжи.
– Без чего?
– Без лонжи. Тросик такой стальной, страховочный. Из публики почти не видный.
– Да-а?..
– Еще винит себя, что, мол, не так подал команду, не так послал ей ту проклятую трапецию. Ну, в общем, наворачивает на себя.
– Я не смогла бы даже глянуть вверх после такого.
Пауза.
Она опять берет стакан и улыбается:
– Тебе хорошо со мной сейчас?
– Да.
– И мне.
В реве, в давильне на трибунах мы чудом втискиваемся на одно из наших двух мест. Пахнет дождем и сыростью от ее мокрого зонта. Снизу от поля долетает холодноватый резкий запах травы. Пахнет папиросным дымом, он фиолетовыми