Скачать книгу

так это только зимой по льду. А в Стамбул как? Чёрное море не замерзает. В Берлин ещё можно доскакать, более-менее по равнине, но в тот же Белград – через горы надо лезть, Суворов-то ещё не родился. – Вздохнул. – Да… Для физики, что меня и подкупило, идея неплоха, а для конной географии – чушь.

      – У Батыя, наверное, во Владимире авиационный полк стоял, а у самолётов ресурс на две тысячи, – подыграл ему Тимофеич, чтоб вместе посмеяться, но Николаич вдруг посерьёзнел.

      – Они, конечно, не физики, но, хоть и плохонькую, но последнюю кальку с настоящего доисторического исторического реактора сняли. И по времени они мелко плавают, Орда для них самый глубокий омут, копошатся в писаной истории, как подёнки на поверхности реки, а мне интересна вся толща и в движении, откуда и куда река эта течёт. А идея, что цивилизации расходились кругами из одного центра, верная. Просто эти их концентрические слои накладывались на давно уже существующую матрицу. Су-щес-тву-ю-щу-ю помимо всех орд и завоеваний, задолго до князей, царей и ханов, воевод и полководцев.

      – Помимо? Какая же ещё могла быть сила, кроме княжеской да воеводской?

      – Почему – могла быть? Была! И, похоже, до сих пор есть.

      – Жреческая?

      – Назовём её протожреческой, не путать с церковной. Это она установила законы и порядки на планете, установила и поддерживает их до сих пор. И когда этот порядок нарушится, человечество уйдёт в небыль, земля его скинет. Когда временные власти совмещали свои усилия с этой протожреческой матрицей, возникали империи. Начинались смещения – гибли.

      – А что за матрица? Опять тайна? Это человеческое? Если человеческое, то чем отличается от княжеской и ханской?

      – Всё – человеческое. Не отличается ничем и – всем.

      – Как?

      – Как графит и алмаз. Вся эта историческая броуниада, князья, цари, полководцы – графит, слой за слоем стирается временем, след остаётся, но недолгий – так, угольная пыль. А есть ещё кристаллические человеки, им не до войн, и уж не до славы и богатства, у них серьёзные дела, и алмазная борозда сквозь череду эпох.

      – Святые, что ли?

      – Типа того.

      – Кто же и когда твой реактор загрузил? Бог?

      – Ну, может и не сам…

      Потом удивил дозиметрист Алексеев. То есть удивил-то Коля, влетел как-то в пультовую и, словно новость о запуске человека на Марс, выпалил:

      – А Семён-то, Семён издал всё-таки книгу! Стихов!

      – Какой Семён? – удивился Тимофеич, и, пока Коля вытаскивал из кармана халата застрявший там томик, перебирал известных поэтов с этим именем, – Липкин? Надсон, Гудзенко?

      – Ещё скажите – Кац! Какой Семён – наш Семён, Юрка Алексеев! – и положил на пульт перед Тимофеичем сборник в твёрдом сером переплёте.

      – «Нас поздно хватятся…», – Тимофеич хмыкнул, вздохнул – пытка плохими поэтами бывает покруче пытки железом, но отложил в сторону свой наркотик, ЖТФ (журнал технической физики), – если вообще хватятся… А почему Юрка Алексеев – Семён?

      – К делу не относится.

      Тимофеич

Скачать книгу