LITMIR.BIZ

      Под флагом застыть парадно

      и выглядеть, как в кино,

      живому порой отрадно,

      а мёртвому всё равно.

      К певичке прижаться тесно

      и с нею упасть в кровать

      живому бывает лестно,

      а мёртвому наплевать.

      Улавливать слухи чутко

      о бойнях внутри страны

      живому до колик жутко,

      а мёртвому хоть бы хны.

      Когда от битья и крика

      мотается голова,

      живому такое дико,

      а мёртвому трын-трава.

      Терпеть, когда рядом кодла,

      глумясь, досаждает всем,

      живому грешно и подло,

      а мёртвому без проблем.

      В гробу или в славной банде,

      неметь или складно врать —

      вопрос лишь, в какой команде

      изволите вы играть.

      Я кривлялся, напялив дурацкий наряд,

      я похабщиной души терзал,

      я штаны приспускал, демонстрируя зад, —

      и от хохота корчился зал.

      Лишь один, скорбным ликом толпу заслоня,

      с беспокойством и болью смотрел на меня.

      И поник я, как раб от удара кнута.

      Зал притих. Каждый к месту прирос.

      И тогда я пропел о страданьях шута,

      вызвав реки сочувственных слёз.

      Лишь один не заплакал. Как будто виня,

      он с печальным укором смотрел на меня.

      И глаза мне застлала багровая мгла,

      и в безумии я возроптал

      и, придя в исступленье, крушил зеркала,

                 и осколки ногами топтал.

      Все бежали в испуге. Но, верность храня,

      из осколков он грустно смотрел на меня.

      Известно, что бараны

      не ходят в рестораны,

      где могут на паркете

      копытом наследить,

      но среди лжи и блуда

      стремятся лечь на блюдо,

      изысканной диете

      желая угодить.

      Пасясь на скудных травах,

      в дебатах о приправах

      бараны лбы расквасить

      спешат семь раз на дню

      и ждут с волненьем часа,

      нагуливая мясо,

      чтобы собой украсить

      воскресное меню.

      Пастушеским стараньем

      чадит в мозгу бараньем

      сознанье, что их нежат

      и зорко стерегут.

      Им велено трудиться

      (в том смысле, что плодиться),

      и тем, которых режут,

      и тем, кого стригут.

      Поэтому бараны

      не ходят в рестораны,

      где вспыхивают драки

      и музыка плоха.

      Но всё же, как ни странно,

      влачат из ресторана

      хозяйские собаки

      бараньи потроха.