Скачать книгу

бестолковой его суете

      чёрно-белым штрихом я рисую рассвет

      на измятом бумажном листе.

      Затемнённого леса вдали полоса,

      склон горы, от тумана седой,

      и свинцовою глыбой висят небеса

      над болезненно-серой водой.

      Не художник я вовсе. Но всякий поймёт,

      рассмотрев чёрно-белость листа:

      через миг уже солнышко силу возьмёт

      и плеснёт на природу цвета́.

      Под лазурью небес заискрится вода,

      скинув одурь, внушённую тьмой…

      За пределы рисунка бегут поезда,

      и один из них, кажется, мой.

      Хорошие

      Отвергая подачки на блюде,

      презирая картинные позы,

      повсеместно хорошие люди

      вызывают горючие слёзы.

      К личной выгоде глухи и слепы,

      помогая в беде и в хворобе,

      все они до смешного нелепы,

      как подсолнух, цветущий в сугробе.

      Злой пропойца, зверея от жажды,

      им вменяет грехов половину

      и рыдает, спасённый однажды,

      перед тем как ударить их в спину.

      Лишь священник, в душе просветлённый,

      воздаёт им молитвою робкой,

      чтоб заплакал поэт умилённый

      над своей чечевичной похлёбкой.

      Время тихо трясёт покрывало,

      шелестя на могилах заросших:

      умных много и честных немало,

      но всегда не хватает хороших.

      Не блистая в пикантных интригах,

      принимая чужие заботы,

      в интервью, в кинофильмах и в книгах

      эти люди скучны до зевоты.

      Потому-то (возможно, впервые),

      чтоб сюжет получился горячий

      и они воплотились живые,

      нужен кто-нибудь дерзкий и зрячий.

      Ариозо

      Глаза в пространство мужественно пяля,

      как бы не ждя от публики щедрот,

      певец застыл изящно у рояля

      и сделал вдох, выпячивая рот.

      И сквозь гортань, привычную к длиннотам,

      смирив коктейли, выпитые впрок,

      он произнёс мелодию по нотам,

      как назубок заученный урок,

      а на десерт руладою гнусавой

      изобразил общение с луной

      и улизнул походкою вертлявой,

      недоуменье чуя за спиной.

      В праздник

      Над рождественской столицей,

      меж гирлянд холодных звёзд,

      воспарило небо птицей,

      распустив павлиний хвост.

      Даже тех, кого томило

      бездорожье впереди,

      красота ошеломила

      до стеснения в груди.

      Зодиак в тиши качало

      взмахом дивного хвоста:

      небо словно отмечало

      день рождения Христа.

      В толчее однообразной

      без привычных взору вех

      красота была заразной

      для задравших лица вверх.

      Обрели гуляки веру,

      охладели к соцсетям,

      захотелось им карьеру

      под откос пустить к чертям,

      дать отпор привычкам вредным,

      не сутяжничать, не лгать

      и с утра больным и бедным

      в упоенье помогать,

      обходиться

Скачать книгу