LITMIR.BIZ

      Волокна света заменили ту

      привычную для зренья темноту.

      и стражи снов покинули постели.

      С небес горящих шепчут облака

      лишь об одном: смерть – фикция, пока

      два сердца бьются в неделимом теле.

      Но неизбежной все же быть беде.

      Мы выйдем за пределы комнат, где

      начнет вращенье мира центрифуга

      в очередной, но не в последний раз.

      Она бесстрастно перемолет нас,

      успевших за ночь прорасти друг в друга.

      И вдруг вернутся на круги своя:

      блудница-ночь, обнявшая меня,

      ее минут подробности, детали;

      слова, в которых боль и колдовство,

      для душ, годами ищущих родство.

      Как будто мы еще не умирали.

      Вновь снег, возникший из небытия,

      собою укрывает пыль эпохи.

      Под плотным слоем делает земля,

      подобно людям, выдохи и вдохи.

      Бледнеет солнца огненный неон.

      В безмолвие отчетливее слышен

      качающийся маятник. А он,

      должно быть, кем-то управляем свыше.

      А тот, кто свыше наложил бинты

      на лица, руки – на ожоги неба,

      и нарушая клятву немоты

      заговорил, опровергая небыль,

      о том, что пуст спасения ковчег,

      давно потух агонии огонь и

      настало время лечь в холодный снег

      и обрести покой в его ладони.

      Лед тронулся. Но все еще зима

      телам и душам не дает оттаять.

      Смотай в клубок распутанную память,

      сходя с подножки.

      Только не с ума.

      Давно сорвало время-палантин

      и унесло. Но жили, не стихали

      гудки страны, сигналы. Ты один

      вернулся к ней в придачу со стихами.

      Всю боль разлуки вынесла душа,

      и сберегая и превозмогая.

      Теперь иди нисколько не спеша,

      минуй депо под грохоты трамвая.

      Пусть бродит взгляд среди знакомых мест,

      где обновилось что-то, постарело.

      Пятиэтажный дом, второй подъезд,

      второй этаж и поворот налево.

      Минутой позже – небо в парандже,

      и нас впитали, поглотили жар вы,

      густые ткани ночи. Мы уже

      сложили крылья, отрастили жабры.

      Поймали солнца равнодушный жест,

      что не укажет, из кого мы родом,

      и отдалились ото всех блаженств,

      из-за которых медлили с уходом.

      Земная жизнь болезненно-нежна.

      О, разреши ее запомнить нежной,

      покуда ночь, что выцвести

Скачать книгу