LITMIR.BIZ

      Я расскажу, как совершала те

      шаги по стеклам – в полной темноте,

      внимая стукам сердца-метронома.

      Про в немоту сошедший диалог,

      про взгляд на небо, где беспечный бог

      уснул на мягком в позе эмбриона.

      Про суицид, что не был завершен,

      про то, как ты накинул капюшон

      и вышел вон из дома, из эфира.

      Про путь из страха без поводыря,

      про все те камни, по которым я

      смогу подняться на вершину мира.

      Мятежный призрак движется во мгле,

      и вещий сон его рисует кисть.

      Мы в этом сне, на собственной земле

      пропав однажды, не смогли найтись.

      И тысячнадцать лунный ореол

      белел среди линяющих светил.

      Никто не звал нас, за собой не вел,

      дорожной пылью стрелок не чертил.

      Но Некто видел все в своем большом

      стеклянном шаре – как в нутро реки

      без страха мы ныряли голышом,

      и трепетали звезды-поплавки.

      Нас отделяет снежная стена

      от лучших дней, лишенных окончанья.

      Как долго здесь безмолвствует зима,

      как мы под стать храним свое молчанье.

      Здесь ветер злится от избытка сил,

      в нем жизни нет, ему и равных нету,

      он низвергал нас, юных, возносил,

      забавы ради раскидал по свету.

      И не собрать, и не слепить в одно,

      и не найтись, ведь немоте не вторят.

      И каждый сам, как снятое пальто,

      что на крючке повисло в коридоре.

      Все неизменно – даты, имена,

      работа, деньги, становленье старше.

      Как долго здесь главенствует зима

      и волочит существованье наше.

      Долой того, кто стал виной

      всему, что вспоминаешь всуе.

      Мгновенья, множащие боль,

      переберем, перетасуем.

      Деревья руки-ветви сквозь

      кромешный мрак протянут к солнцу.

      Все то, что ценным лишь звалось,

      уже лежит на дне колодца.

      Убавим звук. Замедлим шаг.

      Не следуй ничьему примеру.

      Ты – побратим, а не чужак.

      Ты тоже одинок не в меру.

      Маши проезжим поездам,

      что стали частью чьих-то судеб.

      Нас жизнь расставит по местам,

      нас смерть, как водится, рассудит.

      Сквозь неба распоровшегося серость

      просачивалась снега белизна.

      Все засыпало и всему хотелось

      не верить в пробужденье после сна.

      Ломалось и хрустело под ногами

      вчерашних луж нетвердое стекло.

      Но нам воспрянуть духом помогали

      слова о том, что время истекло.

      Зима шагнула в город, как впервые,

      минуя протяженный виадук.

      Я видел вновь ее глаза слепые,

      и впалость щек и узловатость рук.

      На снег легла, как траурная лента,

      тропа, запечатлев ее шаги.

      Зима осталась, сжалившись над кем-то,

      и всем земным законам вопреки.

      Не нарушай царящего молчанья,

      где боль ясна. Я, кажется, готов

      когда-нибудь, молчанье источая,

      уйти по кромке белоречных льдов.

      Со счета сбросить все ориентиры.

      В чистовиках слова, в черновиках

      слова, стирая клеточки-квартиры,

      уйдут со мной. Останутся в веках

      тела деревьев, исполины-зданья.

      Запомни это, но не обещай

      не забывать, как часто до свиданья

      таит в себе зеркальное прощай.

      Реальность грустна: ты жив, а потом отпет,

      и солнцем душа

Скачать книгу