Ильич - Сергей Волков

Скачать книгу

И ничего не изменится. Вопрос лишь в том, когда закончатся его дни – завтра, через неделю или через пятьдесят лет. Афганец понял, что вариант с «завтра» и «через неделю» для него отныне – самые реальные.

      На следующий день всё должно было повториться, а потом – ещё и ещё, и так до тех пор, пока рядовой роты обеспечения технического батальона МО СССР Поляков Андрей Евгеньевич не превратится в истекающий кровью кусок мяса, годный лишь на то, чтобы перерезать ему горло и зарыть за кишлаком у мусорной кучи.

      – Я плакал, падла! – стонал Афганец, скребя черными ногтями морщинистую шею, словно его до сих пор душил ошейник. – Все, думаю – приплыл, Андрюша… А потом стал кольцо качать. Слезы кончились, понял? Жарко, воды мало дают. Хочу плакать – не могу. Нечем! Сдохнуть хочу – тоже не могу. Повеситься хотел – и то не получилось. Все, не могу умереть. Не могу, падла! Значит, жить надо. И стал качать кольцо. Не знаю, сколько времени было… Но ночь ещё, солнце не взошло. Цепь я на себя намотал, чтобы не звенела. Пробой, штырь этот, хотел выдернуть, а получилось, что кольцо сломалось. Спасло меня, понял? Хренак – и треснуло, сука. Вот так вот.

      Афганец разогнул лопнувшее кольцо, снял цепь, закрепил её свободный конец на себе, чтобы он, не дай Бог, не отмотался и не зазвенел. На цыпочках он выбрался из-под навеса и пересёк двор, где Нангйалай-бобо натаскивал собак.

      Ночь была предательской – половинка Луны висела над горами и их вершины льдисто светились во мгле, словно отлитые из серебра. Афганец не знал, куда ему идти. Он не умел ориентироваться по сторонам света без карты. Да и с картой не умел. Из школьного курса географии ему запомнилось только «Африка – материк, напоминающий руку со сжатым кулаком» и «Протяжённость Уральского хребта от Байдарацкой губы до реки Урал составляет около двух тысяч километров».

      Поэтому Афганец просто пошёл по улице между домами к дороге, выводящей из кишлака. Он старался держаться в тени и наступал очень аккуратно, чтобы не споткнуться и не упасть. Падение означало звон цепи – и всё: залают собаки, и на плоских крышах домов возникнут серые тени с автоматами. Кишлак Нанг-бобо, как и большинство «независимых» поселений в Афганистане, имел свой отряд самообороны, несущий караульную службу круглые сутки.

      Дорога, днём белая от пыли, ночь слабо фосфоресцировала, уводя по-над обрывистым склоном вверх, к межгорной седловине. Идти по ней было нельзя – заметят из кишлака. Поэтому Афганец свернул и вдоль скал спустился вниз, к реке. Какое-то время он брёл по тропе, вьющейся среди камней вдоль потока, а когда отошёл от кишлака на пару километров, повернул и двинулся через пологий склон невероятно огромной, космической какой-то горы.

      – Я всю ночь шёл. Ноги разбил. Там, сука, камни везде. Вообще везде, понял? Солнце встало, прямо в глаза. Я дырку нашёл, камни туда покидал – змей боялся. Залез, уснул. Днём проснулся – жарко, пить охота. Вылез – горы фиолетовые, земля рыжая, камни белые, трава жёлтая. Как картина в музее. И я в картине, сука. Голова кружится, руку

Скачать книгу