Путешествие в страну И… Философско-приключенческий роман - Александр Жалнин

Скачать книгу

есть, – с ходу начал он, – написать про него. Истинный русский характер!

      Все что имело корень “истин” меня “кололо”. Видя мое недоумение – еще бы: участковый-писатель! – рассмеялся:

      – Не ожидал от милиционера? А кому же еще писать, как не нашему брату – всех тут знаю, не понаслышке. Участковый в деревне – это тебе не в городе – и сват, и брат, и отец родной. Или, по-вашему, городскому – и психолог, и психиатр. Люди у нас простые, пройдешься по селу, зайдешь к одному, другому, побеседуешь сердечно и спокойствие наступает в душах. Все по-доброму, по-мирному решаем. Ильич вот только не успокоится. Ну да уж, без ложки дегтя – какой мед не бывает!

      В его комнате стояли папки с рукописями его рассказов. Он нежно их погладил:

      – Вот они, мои односельчане.

      Мы стали знакомиться с живущими в их сердцах “кусочками истины”. Вася доставал папку, открывал ее, смотрел на исписанные листки, а затем, не глядя в них, с увлечением рассказывал о своих «героях». Я вспомнил его устремленный на тебя взгляд, когда мы впервые его встретили – детский, открытый, доверчивый, любящий. Таким он стал и сейчас, с восхищением повествуя о замечательных простых людях. Я не запомнил их имен и фамилий – а мы просидели с ним до самого вечера – но в памяти навсегда остались те жемчужины, которые открыло его чистое сердце и записали его талантливые руки. Были среди них и открытие вечного двигателя, и светлые души, и страдания о несбывшейся любви, и наступившая мудрость перед неминуемой смертью, и душевная гармония после попытки самоубийства, был и знакомый нам учитель Федор Терентьевич, и знакомые мне “поп-медведь”, и почтальон Владимир Ильич. Я было засомневался – стоило ли искать зерно истины в последнем?

      – А как же! – с жаром воскликнул Василий, – он мне дорог не меньше чем другие. Прав или неправ он в своей теории – это дело ученых мужей, но “осколок истины” – не в ней, а в нем. Расскажу один случай. Завершив свое исследование и не найдя в селе единомышленников, а это надо было пережить – как ему самому, так и всему селу, – Василий заулыбался, – Владимир Ильич решил отправить все свои тетрадки… в Академию наук! На почте Агафья, подруга его жены, и спрашивает его: ”Ильич, а, Ильич, может быть, пока не надо отправлять, может, погодить?» Что тут с ним стало!… Я подъехал, когда толпа его уже вела по улице – рукав пиджака оторван, рубаха на груди разодрана, волосы спутаны, галстук петлей болтается, на лице – кровь и слезы. Он ничего и никого не замечает, кричит на всю улицу: ”Терзайте, убивайте! Я хотел вас спасти – а вы вот как! Я в вашей власти, но не боюсь ничего – ни тюрьмы, ни смерти!” До сих пор не могу вспомнить без слез, – и, действительно, моя радость, глаза Василия Макаровича стали влажными, – у меня в кабинете сразу затих, съежился как беззащитный воробышек: ”Пишите все, как люди говорят, мне все равно, я все подпишу. Только верните мне мои тетради – они ведь ни при чем?” – Ну как его можно не любить!?

      День восьмой. Не преступай порог судьбы.

      Вернулся домой затемно. На сердце было необычайно тепло. Марина с Володей ожидали меня с ужином

Скачать книгу