Маяковский и Есенин в двадцатые годы стали поэтической инкарнацией Некрасова, потому что гражданственность и патриотизм в отдельно взятой голове были уже несовместимы. Притяжение и отталкивание в этой паре дословно воспроизводись 50 лет спустя в коллизии Бродского и Высоцкого – двух прямых наследников главного урбаниста и главного деревенщика. Высоцкий, написав своего Черного человека, завершил параллель.
