Скачать книгу

опять же покрошил в кашу. Вы ж сами ее и ели.

      От подобной наглости новобранцы смогли только открыть роты.

      – А сухари для похода? – спросил Кука.

      Отдыхавший под навесом легионер поднялся, снял холстину с одного из лотков.

      – Идите сюда, каждому по лепехе. Нарежете на сухари.

      – Приходите вечером, – подмигнул Гермий. – Отведаете жаркого. Два асса со всех скопом исключительно только для вас, уж больно вы ребята хорошие. Оленинка чудная! Кстати, это вы нашли тело на дороге в Филиппополь?

      – Ну мы, – нехотя подтвердил Кука.

      – Дорога эта проклятая, – заявил Гермий. – На ней раза три в месяц кто-нибудь непременно погибает – торговцы, гонцы. Теперь вот солдата убили. Там где-то гнездо оборотней, только Декстр его найти не может. Могу продать хороший оберег от оборотней. Всего денарий. Вам уступлю в долг.

      – Нам твои безделушки ни к чему, – отрезал Тиресий.

      – Это почему же? – прищурился Гермий.

      – Потому как бесполезные.

      – Как это ты определил? – хмыкнул раб-кашевар, правда, не слишком уверенно.

      – Я это вижу.

* * *

      Укомплектованный легион – это шесть с половиной тысяч человек, если считать вспомогательные отряды и кавалерию. Но нынче в Пятом Македонском по всем, даже самым смелым расчетам, не набралось бы даже трех тысяч личного состава. Пополнение в виде восьми заморышей было первым за последний год. Да, военных действий не велось, но солдаты умирали от болезней и старых ран, ветераны выходили в отставку, задерживать их сверх срока легат легиона даже не пытался – бунт вблизи границы вещь очень неприятная.

      Была еще одна причина убыли, о которой не любили распространяться ни центурионы, ни трибуны, но которая была всем известна: немало солдат, особенно молодежи, бежало за реку. Таких перебежчиков принимали в Дакии с охотой – особенно ветеранов, кто мог обучать легионному строю или строить баллисты. Так что после очередного зверства Нонния или других его собратьев, что не скупились на розги, с десяток парней исчезало из лагеря и никогда больше не возвращалось.

* * *

      Барак пятьдесят девятой центурии поражал удивительной гулкостью и пустотой. Казарма делилась на две неравные половины. Справа от двери располагались помещения центуриона, где он жил вместе с опционом и со своим денщиком, здесь же находилась кладовая, где хранились общая амуниция и архив центурии. Слева располагались десять комнат – по пять с каждой стороны коридора. Одна комната на контуберний[41]. Плюс в каждой комнате имелась своя кладовая. Валенс, указав восьмерке на ближайшую к выходу комнату, приказал жить только здесь, в другие помещения не соваться и ни его самого, ни его опциона излишним ором не беспокоить.

      Вид у комнаты был довольно чистый – стены заново оштукатурены и побелены известью. Имелась даже кожаная занавеска, натянутая на деревянную раму. Ее стоило вешать вечером на крюк над окном, чтоб всякая летучая дрянь от реки не летела в комнату. Кожа была плохо выделана, и занавеска гремела,

Скачать книгу


<p>41</p>

Контуберний – отряд из восьми человек.