Скачать книгу

протестует в своих поврежденных мозгах против обвинений Евсея в неизвестном убийстве. Она не только от факта мужниной смерти повредилась, а от того еще, что он мало что себя убил, так и кого-то.

      А люди ж к ней ходят. Ездят даже издалека, прикладывают труд, чтоб послушать больного человека. Люди ж рассуждают.

      И кто ходит? Лаевская. Зусель. Довид. Штадлер без языка. Евка Воробейчик.

      И сам подбор имен продиктовал мне – снова на свет вышла убитая весной женщина. Лилия Воробейчик.

      И в ее убийство скорее всего некоторые упомянутые товарищи замешивают имя Евсея. Вроде он убил, а я, капитан милиции Цупкой Михаил Иванович, как верный соратник, дело прихлопнул.

      Вот они и ходят. Сначала мое имя трепали. Не получилось. Взялись за Евсея.

      Правда, Довид все-таки тесть. Но он всем известный как слишком упертый и принципиальный по отдельным вопросам.

      И что особенно досадно – сначала Моисеенко, артист погорелого театра, теперь Евсей.

      Не выдерживают люди. Не выдерживают. А должны выдерживать. Мы такую войну выдержали. А тут на ровном месте не могут жить. Не хотят. Нежные.

      Я листал память в обратном порядке и делал один вывод за другим.

      Первое. Все они – посетители Бэлки в сумасшедшей больнице – заодно.

      Второе. Что есть это ОДНО?

      Третье. Самое ясное – в корне лежит покойная Воробейчик.

      Вот главное. Вот корень. И этот корень болел у меня лично во всех моих зубах сразу. Болел, а в каком именно зубе наверняка – я не знал.

      Но ничего. Надо по зубику. По зубику. Молоточком простукивать, до главного и добраться. Потерпеть придется. Но я и не такое терпел.

      Дома Любочка без меня украшала елку. Честно говоря, заканчивала. Дети помогали. Подносили нехитрые украшения. В основном – бумажные. Но яркие и красивые. Еще когда Ганнуся только появилась на свет, Любочка решила каждый год ставить елку. И сама делала игрушки. Копила серебряные бумажки из чайных цыбиков – редкость, конечно, но за четыре года игрушек с нее получилось достаточно для праздничного вида. В несколько таких бумажек, которые собрались за текущий год, Любочка придумала красиво обернуть кусочки шоколада – из того, что принесла Лаевская. Про шоколад она шепнула мне, чтоб дети не услышали. Это главный гостинчик, который мы разместили на ветках в самом низу, когда дети отправились спать. У них же главное – утром 1 января наступившего года. Когда подарки надо смотреть под елкой. А у взрослых – в самую новогоднюю ночь. Утром же взрослым, понятно – ничего нового, кроме другого номера года. Только и помечтать, что ночью.

      Праздновали мы с Любочкой на кухне. Лежали потом на моей раскладушке так тесно, как один единый человек.

      И тогда Любочка мне призналась, что ждет ребенка. В самом начале, но ждет. И спросила, как я отношусь.

      Я сказал, что отношусь со всем сердцем, хорошо и радостно. Несмотря на грядущие трудности.

      Любочка пошла в комнату – теперь она там спала с Ганнусей в одной кровати, а Ганнусину бывшую занимал Иосиф. Я минутно пожалел, что не буду находиться всю ночь в

Скачать книгу