LITMIR.BIZ

      В дни, когда понатыкано пугал в хлеба

      и окучена вся свекловица в бороздах,

      убираются грабли и тачки с полей

      и безлюдное море зеленых стеблей

      оставляется впитывать влагу и воздух.

      И волнуется хлеб от межи до межи, —

      только в эти часы убеждаешься толком,

      как деревни малы, как они далеки;

      и трепещут колючей листвой бодяки,

      лубенея на пыльном ветру за проселком.

      Постепенно в пшенице твердеет стебло,

      избавляются зерна от млечного сока;

      а над ровным простором один верболоз

      невысокие кроны вдоль русел вознес,

      отражаясь в серебряной глади потока.

      Только хлеб в тишине шелестит на ветру

      да кузнечик звенит, – вся земля опочила;

      лишь под вечер, предвидя потребу косьбы,

      деревушки, в прозрачной дали голубы,

      на часок оглашаются пеньем точила.

      Лоза в цвету – всё гуще, всё нарядней,

      долина по-весеннему свежа;

      я коротаю год при виноградне,

      определен деревней в сторожа.

      Почую холод – силу собираю,

      зову сельчан, вовсю трублю в рожок:

      раскладывайте, мол, костры по краю,

      палите всё, что просится в разжог.

      Лоза в листве, черед зачаться гроздам,

      страшилы позамотаны в тряпье;

      меж тыкв уютно греться по бороздам,

      лесс налипает на лицо мое.

      Харчей промыслю за каменоломней, —

      где прячусь я, не знает ни один, —

      колени к подбородку, поукромней,

      и засыпаю, обхвативши дрын.

      Зрелеют грозды, множится прибыток, —

      тычины подставляю; где пора,

      сметаю с листьев и давлю улиток,

      меж тем в долине – сенокос, жара.

      Слежу – не забредет ли кто нездешний,

      лещину рву, хоть и негуст улов,

      грызу дички да балуюсь черешней

      и дудочкой дразню перепелов.

      Созрели грозды, и летать не впору

      объевшемуся ягодой скворцу;

      пусть

Скачать книгу