LITMIR.BIZ

      Луций Анней Сенека – печаль ни при чем,

      Все его произведения полны морали.

      Он проповедовал бедность, а был богачом,

      Если историки древние не соврали.

      Он домогался подарков и жил судьбой

      Нерона, сады и дворцы собирая.

      Потом он, правда, покончил с собой,

      Устыдившись, наверное, этого грешного рая.

      Наслажденья распутников слишком не хороши —

      Это какое-то пошлое наважденье.

      Счастье – это здоровье тела и безмятежность души,

      Живи незаметно, тогда и придет наслажденье.

      Пустые удовольствия человеку не впрок —

      Расчесывай мысли грязные гребнем частым.

      А шагнешь за неблагоразумных желаний порог,

      Сразу, мой друг, сделаешься несчастным.

      Боги живут в промежутках между мирами,

      Их блаженный мир не так уж и бестолков,

      Но они заняты лишь собой – созерцаньем, пирами,

      Поэтому не бойся богов.

      И смерти не бойся. Когда мы живем на свете,

      Ее еще нет – закон природы таков.

      А когда она есть – любовь ведь одна в ответе! —

      Тогда нету нас, напыщенных дураков.

      Все это и нас касается —

      Грусть о жизни рассей! —

      Атомы расползаются,

      Как вши, по вселенной всей.

      Вот ты, вот смешная смоковница,

      Вот звезд обнаженный ряд,

      Все они, как твоя любовница,

      Из атомов состоят.

      В житейской нашей глупой переделке

      Порой бывают важные чины,

      Но все они всегда смешны и мелки,

      Лишь атомы большой величины.

      Аристократом будь иль демократом

      Иль воспевай тирана своего,

      Всему началом будет только атом

      И радостные сущности его.

      Он в бочке жил довольно долго,

      Над ним всегда плыла луна,

      Плыл желтый Нил, а дальше – Волга,

      А бочка глиняной была.

      Он был наглее век от века

      И с фонарем средь бела дня

      Ходил: «Ищу я человека —

      Но кто тогда б нашел меня?!»

      Он был рабом – куда деваться! —

      Без крыши был и без ветрил.

      «Ты будешь мне повиноваться!» —

      Хозяину он говорил.

      Он с Александром долго бился,

      Глядел на солнце не дыша,

      И в Диогена я влюбился —

      Родная все-таки душа!