LITMIR.BIZ

Скачать книгу

далек от миссионерских намерений, я должен подчеркнуть, что рассматриваю здесь не символы веры, а доказанные научные факты. Если кто-то склонен расценивать архетип самости как реальное действующее начало, а Христа, следовательно, как символ самости, он должен помнить о существенном различии между совершенством и полнотой (завершенностью). Образ Христа совершенен (по крайней мере, должен быть таковым), тогда как архетип (насколько нам известно) означает полноту (завершенность), но весьма далек от совершенства. Это парадокс, утверждение о чем-то неописуемом и трансцендентном. Соответственно, осознание самости, логически следующее за признанием ее превосходства, ведет к фундаментальному конфликту, к реальной подвешенности между двумя противоположностями (что напоминает распятого Христа, висящего на кресте между двумя разбойниками) и к приблизительному состоянию целостности, которому недостает совершенства. Стремление к  – полноте, завершению – в данном смысле не только весьма оправдано, но и присуще человеку с рождения как свойство, обеспечивающее цивилизацию одним из ее самых мощных корней. Данное стремление настолько сильно, что превращается в настоящую страсть, подчиняющую себе все вокруг. Хотя так или иначе стремиться к совершенству вполне естественно, архетип реализует себя в полноте, а это совсем иного рода. Там, где архетип доминирует, полнота (завершенность) навязывается нам вопреки всем нашим сознательным стремлениям, в соответствии с архаической природой архетипа. Индивид может стремиться к совершенству («Итак, будьте совершенны [], как совершенен Отец ваш небесный»[118]), но вынужден страдать от противоположности своим намерениям ради полноты. «Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое»[119].

      ¹²⁴ Образ Христа отлично согласуется с данной ситуацией: Христос – совершенный человек, подвергшийся распятию. Вряд ли можно измыслить иной, более соответствующий истине образ, отражающий цели этических устремлений. В любом случае трансцендентальная идея самости, служащая в психологии рабочей гипотезой, никогда не сравнится с этим образом, поскольку она, хотя и является символом, лишена характера богооткровенного исторического события. Подобно связанным с ней восточным идеям атмана и дао, идея самости (по крайней мере, отчасти) есть продукт познания, основанный не на вере и не на метафизических рассуждениях, а на опыте, подсказывающем, что при определенных условиях бессознательное спонтанно порождает архетипический символ целостности. Отсюда мы обязаны заключить, что некий подобный архетип встречается повсеместно и наделен определенной нуминозностью. В пользу этого вывода говорят не только многочисленные исторические свидетельства, но и современный клинический материал[120]. Эти наивные и абсолютно не зависящие от какого-либо влияния графические репрезентации символа показывают,

Скачать книгу