Скачать книгу

и неизменности природы, и вот она его подвела: «Мы впервые испытываем недоверие к почве, в которую так долго и так уверенно упирались ногами»{299}. Но даже это не повлияло на его решимость продолжить путешествие.

      Он много лет ждал, когда сможет посмотреть мир, и, даже зная, что его жизнь подвергается опасности, жаждал увидеть больше. Через две недели, получив от губернатора деньги из его личных средств{300}, Гумбольдт и Бонплан отправились из Куманы в Каракас. В середине ноября они, захватив с собой слугу-индейца по имени Хосе де ла Крус{301}, наняли открытую тридцатифутовую лодку и отплыли на ней под парусом на запад{302}. Они везли с собой многочисленные приборы и сундуки, в которые были сложены блокноты, таблицы измерений и более чем 4000 образцов растений и насекомых{303}.

      Расположенный на высоте 3000 футов над уровнем моря Каракас населяло 40 000 человек. Этот город, основанный испанцами в 1567 г., был теперь столицей генерал-губернаторства Венесуэла. 95 % белого населения города были креолами, или «испано-американцами», как называл их Гумбольдт, – белыми колонистами испанского происхождения, родившимися в Южной Америке{304}. Несмотря на то что эти южноамериканские креолы численно преобладали, их десятилетиями не пускали на высокие административные и военные посты. Испанская корона присылала для управления колониями испанцев, многие из которых были хуже образованны, чем креолы. Состоятельных плантаторов-креолов приводила в бешенство необходимость подчиняться купцам из далекой метрополии. Некоторые креолы жаловались, что испанские власти обращаются с ними как с «ничтожными рабами»{305}.

      Каракас располагался в зажатой горами долине недалеко от берега. Гумбольдт снова снял дом, сделав его базой для коротких вылазок. Отсюда Гумбольдт и Бонплан наблюдали двуглавую гору Силья: она высилась совсем близко, тем не менее, к удивлению Гумбольдта, на нее никогда еще не взбирался никто из жителей Каракаса{306}. Как-то раз двое ученых нашли в предгорьях чистый источник. Наблюдая за стайкой девушек, бравших там воду, Гумбольдт вдруг затосковал по дому. Вечером он записал в дневнике: «Воспоминания о Вертере, Гёте и королевских дочерях», имея в виду «Страдания юного Вертера», где Гёте запечатлел похожую сцену{307}. Ему могло показаться знакомым дерево особой формы, гора определенных очертаний. При этом зрелище звезд в южном небе и форма кактуса на горизонте напоминали, в какую даль его занесло. А когда спустя мгновение звенел колокольчик на шее у коровы или ревел бык, ему казалось, что он снова вернулся на луга Тегеля{308}.

      «Природа повсюду говорит с человеком голосом, знакомым его душе», – записал Гумбольдт{309}. Эти звуки были подобны голосам с другого берега океана, в одно мгновение переносившим его в другое полушарие. Подобно карандашным штрихам на эскизе, постепенно оформлялось его новое понимание природы,

Скачать книгу


<p>299</p>

AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3., p. 321.

<p>300</p>

AH, November 1799, AH Diary 2000, p. 166.

<p>301</p>

В июне 1801 г. Гумбольдт записал в дневнике, что Хосе сопровождает его с августа 1799 г. См.: AH, 23 June – 8 July 1801, AH Diary 2003, vol. 1, p. 85.

<p>302</p>

AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 347, 351–352.

<p>303</p>

AH, 18 November 1799, AH Diary 2000, p. 165.

<p>304</p>

AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 435.

<p>305</p>

Juan Vicente de Bolívar, Martín de Tobar and Marqués de Mixares to Francisco de Miranda, 24 February 1782, Arana 2013, p. 21.

<p>306</p>

AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 379.

<p>307</p>

AH, 8 February 1800, AH Diary 2000, p. 188.

<p>308</p>

AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 90.

<p>309</p>

Ibid., p. 160.