LITMIR.BIZ

      В тот месяц им приказали переехать во дворец Хатфилд. Выстроенный из красного кирпича, он имел просторный двор в центре и был окружен утопавшим в цвету садом. Гуляя по соседнему парку и наслаждаясь видами или танцуя в главном зале с другими фрейлинами для услаждения королевы, Джейн думала, что это не самое худшее место, куда король Генрих мог сослать неугодную супругу.

      Однажды, прогуливаясь в одиночестве по парку под палящим солнцем, она присела отдохнуть в тени старого дуба и внезапно ощутила непонятную внутреннюю дрожь. Что это было? Джейн сама не знала. Но точно не страх. Скорее ощущение значительности, даже торжества. Она встала и пошла в дом; чувство ослабело. Потом Джейн уловила его снова, весьма определенно. А затем, хотя слова не были произнесены вслух, она услышала их у себя в голове: «Это деяние Господне; любуются им очи наши».

      Кажется, говорила женщина, Джейн едва ли могла определить точно. Она испытала прилив радости, потому что в глубине души поняла, что это предвещает: королева будет оправдана, папа выскажется в ее пользу. То, что она услышала и почувствовала, было пророчеством, Господь избрал ее, Его покорную рабу, чтобы передать свое послание. Такое откровение кого угодно могло привести в трепет.

      Джейн поспешила во дворец, но вдруг замедлила шаг. Может быть, лучше пока ничего не говорить королеве, вдруг она ошиблась? Жестоко будет зародить в Екатерине напрасную надежду. Но когда девушка вошла в покои королевы, то изменила первоначальное решение, потому что увидела, как ее добрую госпожу утешают Марджери и Бесс.

      – Король отставил от должности леди Уиллоуби, – сказала ей Исабель. – Он дурной человек, злой человек; он считает, что леди Уиллоуби плетет интриги вместе с королевой! И теперь у ее милости не осталось придворных дам, ей не с кем поговорить, кроме нас, фрейлин.

      «Хорошо еще, – подумала Джейн, – что Екатерина позволила им сблизиться с ней». Вслух она сказала:

      – Я уверена, папа скоро вынесет решение и все будет хорошо. Скоро три года, как дело отозвали в Рим, и оно не может тянуться дольше. Тогда правда и порядок восторжествуют, вот увидите.

      – Я молюсь об этом! – горячо откликнулась Исабель.