LITMIR.BIZ

Скачать книгу

утруждала себя, нечасто зажигая огни и лишь время от времени высылая «жуков». В отличие от выложенного камнем транзитного пути наверху, здешний пол состоял из металлических решеток, не слишком удобных для пеших прогулок. По пути Финн замечал то тут, то там красные огоньки крысиных глаз и пыль, оседавшую на металлических чешуйках их тел.

      Он был измотан и, как это обычно бывало после засады, зол. Вокруг тоже отходили после пережитого напряжения; даже ковыляющие раненые переговаривались, в их громком хохоте звучало явное облегчение. Финн оглянулся назад. Позади в тоннеле выл ветер и гуляло эхо. Инкарцерон наверняка прислушивается.

      Он не мог разговаривать, не мог смеяться. Красноречивый взгляд в ответ на пару шутливых замечаний предостерегал остальных – он заметил, как Лисс толкнула локтем Амоза и удивленно подняла брови. Финну было все равно. Злость на самого себя мешалась со страхом и жгучей гордостью. Конечно, у остальных кишка тонка, никто из них не решился бы вот так лежать скованным, слушать гнетущую тишину и ждать, когда смерть пройдется по тебе всей своей тяжестью.

      Он снова представил колеса, нависающие прямо над его головой.

      А еще он злился из-за Маэстры.

      Комитатусы не брали пленников. Это было одним из правил. Ладно, Кейро удалось уговорить. Но по возвращении в Берлогу придется объясняться с самим Джорманриком: от этой перспективы у Финна заранее холодело внутри. Но Маэстра знала что-то о татуировке, и Финн должен был выяснить, что именно. Другого шанса просто может не быть.

      Он стал размышлять о своем внезапном видении. Как всегда, это было больно. Словно воспоминание – если это было воспоминанием – сверкнуло и стало прорываться из кровоточащей глубины прошлого. Его едва удавалось удержать. Уже сейчас Финн не мог вспомнить бо́льшую часть. Разве что украшенный серебряными шариками торт на тарелке. Глупо и бессмысленно. Ни грамма информации о том, кто он и откуда.

      От края шахты вниз уходила лестница. Первыми по ней спустились разведчики, затем боевики, несущие добычу и раненых. Финн шел последним, замечая про себя, как тут и там, сквозь когда-то гладкие, а теперь треснувшие стены пробивается чахлый черный папоротник. От него следовало избавиться, иначе Тюрьма почует, закупорит проход и поглотит тоннель целиком, как это случилось в прошлом году, когда, вернувшись из набега, комитатусы обнаружили, что от прежней Берлоги осталась лишь обширная белая ниша, разукрашенная непонятными красно-золотыми символами.

      «Инкарцерон разминается», – мрачно пошутил однажды Гильдас.

      Тогда Финн впервые услышал, как Тюрьма смеется.

      Он вздрогнул, припомнив самодовольный, леденящий душу хохот, которому вторило эхо. Даже Джорманрик тогда заткнулся прямо на полуслове, на пике яростной ругани, а у самого Финна волосы на загривке встали дыбом. Тюрьма была живой. Она была безжалостной и беспринципной, и он находился внутри нее.

      Финн перепрыгнул последнюю ступеньку, ведущую в Берлогу. В огромном грязном зале, по обыкновению, толклись шумные обитатели, жар от множества ярких костров был непереносим. Пока народ занимался дележкой награбленного,

Скачать книгу