LITMIR.BIZ

Скачать книгу

который он носил в душе, возродилась, в бытность композитора в Константинополе. Разумеется, это чисто интуитивная догадка – может, и представляющая интерес, однако с точки зрения науки, ввиду чрезвычайно скудных отзывов самого Листа о пребывании на берегах Босфора, ее нельзя считать обоснованной.

      Но зато мне удалось восстановить другую, более правдоподобную картину – описание первого турецкого ансамбля, личного оркестра Абдул-Азиза; музыканты играли, сидя на полу, на коврах сераля; известно, что султана раздражала «восточная окраска», которую его скрипачи придавали итальянским или немецким произведениям, и что он организовал хор для концертного исполнения опер, в частности «Свадьбы Фигаро»: великий правитель приходил в ярость оттого, что его певцы, привыкшие петь только в унисон, не справлялись с виртуозными дуэтами, трио, квартетами и октетами «Свадьбы», превращая их в какофонию, исторгавшую слезы бессильного гнева у монарха-меломана, и это невзирая на все усилия евнухов, с их ангельскими голосами, и советы опытного вокалиста-итальянца. А ведь еще в 1830 году именно Стамбул возродил к жизни великого, но забытого композитора Августа фон Адельбурга[164]. Я кропотливо восстановил его биографию: Адельбург родился и провел детство на Босфоре, впоследствии прославился в Будапеште национальной оперой «Зриний», с помощью которой пытался доказать, что венгерская музыка, несмотря на утверждения Листа, не имеет цыганских корней; есть нечто загадочное в том, что именно левантинец объявил себя глашатаем венгерского национализма, создав своего героя – Миклоша Зриния, безжалостного истребителя турок; я не сомневаюсь, что именно это внутреннее раздвоение и повергло его в безумие, столь сильное, что оно привело несчастного к заключению в сумасшедший дом и к смерти в возрасте сорока трех лет. Адельбург – первый значительный европейский музыкант, родившийся в Османской империи, – умер сумасшедшим, в бездне инакости, ибо, несмотря на все мосты, на все связи, порожденные временем, эта общность культур оказалась бессильной перед оголтелым национализмом, которым мало-помалу заразился XIX век и который незаметно разрушил хрупкие, едва налаженные контакты между Западом и Востоком, утвердив вместо них превосходство одних наций над другими.

      Вот они, мои очки, – под кипой книг и журналов; так я и знал; ох уж эта моя рассеянность! Но что в них толку: для созерцания руин моей спальни (руин Стамбула, руин Дамаска, руин Тегерана, руин меня самого) они мне вовсе не нужны, я и без них все тут знаю наизусть. Цветные литографии и пожелтевшие восточные гравюры. Сборник поэм Пессоа на деревянном резном аналое, где должен лежать Коран. Моя стамбульская феска, тяжелый шерстяной халат, приобретенный на базаре в Дамаске, алеппская лютня, купленная при содействии Надима. А вон те белые тома, с черным профилем и мятежной шевелюрой на корешках, – «Дневники путешествий» Грильпарцера; разумеется, в Стамбуле все потешались над австрийцем, который расхаживал по улицам со «своим Грильпарцером». Ну ладно бы еще с узелком белья для стирки, но с Грильпарцером!.. Немцы просто завистливы, вот и все.

Скачать книгу