Скачать книгу

что даже спит в саване…

      Некоторые жители изумлялись:

      – Спи-ит?

      Она печально улыбалась.

      А Евстигнейка был в душе парень честный и порою невольно думал:

      «Уж если я – гений, то – что же уж? Критика пишет о влиянии, о школе Смертяшкина, а я… не верю я в это!»

      Приходил Прохарчук, разминая мускулы, смотрел на него и спрашивал басом:

      – Писал? Ты, брат, пиши больше. Остальное мы с твоей женой живо сделаем… Она у тебя хорошая женщина, и я ее люблю…

      Смертяшкин и сам давно видел это, но по недостатку времени и любви к покою ничего не предпринимал против.

      А то сядет Прохарчук в кресло поудобнее и рассказывает обстоятельно:

      – Знал бы ты, брат, сколько у меня мозолей и какие! У самого Наполеона не было таких…

      – Бедный мой! – вздыхала Нимфодора, а Смертяшкин пил кофе и думал:

      «Как это правильно сказано, что для женщин и лакеев нет великих людей!»

      Конечно, он, как всякий мужчина, был неправ в суждении о своей жене, – она весьма усердно возбуждала его энергию:

      – Стегнышко! – любовно говорила она. – Ты, кажется, и вчера ничего не писал? Ты всё чаще манкируешь талантом, милый! Иди, поработай, а я пришлю тебе кофе…

      Он шел, садился к столу и неожиданно сочинял совершенно новые стихи:

      Сколько пошлости и вздора

      Написал я, Нимфодора.

      Ради тряпок, ради шубок,

      Ради шляпок, кружев, юбок!

      Это его пугало, и он напоминал себе:

      «Дети!»

      Детей было трое. Их надо было одевать в черный бархат; каждый день, в десять часов утра, к крыльцу подавали изящный катафалк, и они ехали гулять на кладбище, – всё это требовало денег.

      И Смертяшкин уныло выводил строка за строкой:

      Всюду жирный трупный запах

      Смерть над миром пролила.

      Жизнь в ее костлявых лапах,

      Как овца в когтях орла.

      – Видишь ли что, Стегнышко, – любовно говорила Нимфодора. – Это не совсем… как тебе сказать? Как надо сказать, Мася?

      – Это – не твое, Евстигней! – говорил Прохарчук басом и с полным знанием дела. – Ты – автор «Гимнов смерти», и пиши гимны…

      – Но это же новый этап моих переживаний! – возражал Смертяшкин.

      – Ну, милый, ну, какие переживания? – убеждала жена. – Надобно в Ялту ехать, а ты чудишь!

      – Помни, – гробовым тоном внушал Прохарчук, – что ты обещал

      Прославить смерти власть

      Беззлобно и покорно…[12]

      – А потом обрати внимание: «как овца в» невольно напоминает фамилию министра – Коковцев,[13] и это может быть принято за политическую выходку! Публика глупа, политика – пошлость!

      – Ну, ладно, не буду, – говорил Евстигней, – не буду! Всё едино, – ерунда!

      – Имей в виду, что твои стихи за последнее время вызывают недоумение не у одной твоей жены! – предупреждал Прохарчук.

      Однажды Смертяшкин, глядя, как его пятилетняя дочурка Лиза гуляет в саду, написал:

      Маленькая девочка

Скачать книгу


<p>12</p>

См. в стихотворении Ф. Сологуба «Венком из руты увенчали…» – «И смерть бесстрастно я прославлю» (Собр. соч. Ф. Сологуба, т. V. СПб., 1910, стр. 159).

<p>13</p>

В. П. Коковцев (1853–1943) – реакционный государственный деятель, с 1904 по 1914 г. – министр финансов, с 1911 г. – одновременно председатель совета министров.