Творчество А.С. Пушкина в контексте христианской аксиологии - Н. П. Жилина

Скачать книгу

лишен для Марии какой бы то ни было привлекательности:

      О Боже! если бы Гирей

      В ее темнице отдаленной

      Забыл несчастную навек

      Или кончиной ускоренной

      Унылы дни ее пресек, –

      С какою б радостью Мария

      Оставила печальный свет!

      Мгновенья жизни дорогие

      Давно прошли, давно их нет!

      Что делать ей в пустыне мира?

      Уж ей пора, Марию ждут

      И в небеса, на лоно мира, –

      Родной улыбкою зовут.

[Пушкин, 4, 190-191]

      «Тишина души» Марии, в наиболее точной форме выражающая красоту и гармонию ее внутреннего мира, созвучна тому небесному покою, к которому она устремлена всем своим существом. В рамках романтического двоемирия здесь возникает прямая и четкая оппозиция двух миров, воплощающая христианский идеал: «пустыне мира» земного противопоставляются небеса, «на лоно мира» – то есть покоя – которых устремлена душа Марии.

      Каждая из героинь делает свой, вполне осознанный выбор: одна полностью погружена в земное, другая устремлена к небесному. В то время как высшее счастье воплощено для Заремы в телесной, плотской, страстной любви, истинным счастьем для Марии является блаженство обитания в «близкой, лучшей стороне» – мире инобытия. Легко и радостно готова она перейти в будущую жизнь, воспринимая смерть как новое рождение, как переход в небесный, горний мир. Ангельский образ, проступающий в спящей Марии, возникает в инобытии как ее новая сущность:

      Она давно-желанный свет,

      Как новый ангел, озарила.

[Пушкин, 4, 191].

      Не чья-то человеческая воля, а небесный «зов» в конечном счете определяет судьбу Марии. В свете этого обретает особый смысл уклончивость автора, оставляющего до конца не проясненной причину смерти героини:

      Но что же в гроб ее свело?

      Тоска ль неволи безнадежной,

      Болезнь, или другое зло?..

      Кто знает? Нет Марии нежной!..

[Пушкин, 4, 191]

      Объяснение такому сюжетному «ходу» при безграничном авторском всеведении в рамках художественного мира поэмы исследователи находили в традиционной вообще для романтиков, и в особенности для байронической поэмы, склонности к недосказанности и загадочности. Однако можно увидеть и иное: в процитированной выше строфе автор очерчивает и намечает возможности и пути свершения Высшей воли.

      Образ «строгой святыни» Марииного уголка, ставший своеобразным аксиологическим центром всего произведения, не только противоположен всему окружающему пространству – от него протягивается параллель, выводящая за пределы художественного мира поэмы, к более широкому обобщению:

      И между тем, как все вокруг

      В безумной неге утопает,

      Святыню строгую скрывает

      Спасенный чудом уголок.

      Так сердце, жертва заблуждений,

      Среди порочных упоений

      Хранит один святой залог,

      Одно божественное

Скачать книгу