LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сказал он сипло, – камердинер и по комнатной близости орден имеет. Он сапоги ваксит. А батюшка мой по заслугам отличен. Потому я именем Петровым и назван.

      Собственно, ход мысли Карамзина и был таков: ему было известно, что славный арап был камердинер или денщик императора Петра. Поэтому он и вспомнил о Кутайсове.

      Он смутился.

      – Батюшка мой, – сказал брыкливо старик, – сам князь был, только что африканский. А вызван для примера. Фортификации учить. А что он черен, то больше был лицом нагляден и лучше запомнилось, какой великий муж из него образовался. Вот она, сударь, сова.

      Согнув палец, он показал перстень с черной печатью.

      Он пил теперь непрерывно – стакан за стаканом, и бутыль с настойкою пустела.

      – Тому документ есть верный, немецкий. Только я, сударь, его вам не дам.

      Он начинал хмелеть.

      – Жадный, – сказала Марья Алексеевна.

      И опять старик покорился.

      – Верьте, сударыня сестрица, я всегда и вечно ваш, – сказал он невестке, – а что тятенька с лица был нехорош, так сердцем-то, сердцем – прямой Аннибал. Даю слово Аннибала.

      Марья Алексеевна вдруг сказала со вздохом:

      – Сердцем-то зол был и с лица нехорош, а вот куртуази [12] у него было поболе, чем у вас, Петинька. Он улыбаться умел, – сказала она значительно.

      Петр Абрамович загляделся на невестку.

      – Эх, сердце золотое, – сказал он и вдруг раскрыл в улыбке белые зубы.

      – Лучше, лучше был, и зубы белее, – махала ручкой Марья Алексеевна.

      Сергей Львович был обеспокоен, и сердце у него замирало: Карамзин не обиделся ли?

      Сергей Львович в смущении сказал Никите повторить его балладу. Тот было начал, да сбился.

      Действительно, у Карамзина сделалось несколько скучное лицо. Он мало понял из раздраженной речи старика. Между тем Петр Абрамыч положил на нее много труда. Он вспотел и отирал лоб платком.

      Он и правда видел у братца Ивана Абрамыча документ, о котором говорил. Родитель, над которым в Ревеле смеялись немцы маиоры за черноту лица, позднее поручил одному доверенному немцу составить свою рефутацию. Сыновья по приказу старика, скопом, с превеликим трудом, с помощью знакомого немца аптекаря прочли ее и вытвердили.

      Составлена она была с целью добыть дворянство. Петровское время было хлопотливое, и о дворянстве старый арап вспомнил только ко времени Елизаветы, когда все наперерыв стали доказывать благородство своего происхождения. Тогда же с дворянством был ему пожалован герб, которым теперь возгордился Петр Абрамыч: скрещенные над подзорной морской трубою знамена, а надо всем – сова – ученость и ум. Герб был вырезан у Петра Абрамовича на перстневой печатке.

      Император Петр, – говорилось в рефутации, – желая показать своей знати пример, старался достать арапчонка с хорошими способностями. Арапчат – Neger [13], Mohren [14] – употребляли все

Скачать книгу