Сто поэтов начала столетия - Д. П. Бак Диалог: Литературоведение, культура, искусство

Скачать книгу

гербарий.

      …Только дождик да ветер осенний

      торопливо стучится в слепое окно,

      как сосед бьет в окошко слепое, –

      знать, машина пришла, знать, открыли сельпо,

      как сказал бы Гандлевский-Запоев.

      Да, большие русские поэты С. Гандлевский и Т. Кибиров из подобного скупого и непафосного описания непременно извлекли бы нечто хоть и неброское, но в читательском сознании совершенно определенное: ностальгическое сердечное колотье либо ироническую ухмылку. Байтов же стремится достигнуть нулевой степени письма, тут не только «роза пахнет розой», не только в небе горит «не луна, а светлый циферблат», но отсутствует даже эмоция низведения жизни до молчаливого тождества с собою. С таким же успехом можно было бы изображать кружение электронов по их крутым орбитам либо прихотливые превращения аминокислот. Как бы все сказанное изобразить в теоретических красках? А вот как: «У Байтова утраченной оказывается любая модальность бытия, его предикативность, чтойность». Конечно, и на этот раз сам поэт легко и неоднократно находит обороты куда более незатейливые и внятные:

      Неужели опять обретать атрибут,

      утеряв предикат пререканий?..

      В поле ветер метет ярлычки мертвых букв,

      составляя последний гербарий.

      Вы, значит, думали, что поэзия невозможна после Освенцима? Это, конечно, тоже верно, спору нет. Однако она невозможна просто по определению, потому что в ней не заинтересована материя современной реальности, разложенная вдоль и поперек на молекулы и атомы цифровых наноинноваций.

      Похоже, я с детства болтался,

      всему человечеству чужд,

      в прозрачном кристалле пространства

      вдали от количества душ.

      И вот эти грустные мысли

      да бедные игры ума.

      Одни только буквы и числа

      да некоторые имена.

      Ну ладно, допустим. И что же в таком случае остается делать тому, кто в другом измерении сущего, в навсегда исчезнувшем подлунном мире народных троп и нерукотворных столпов был бы поэтом? Как «что»? Да стихи писать, конечно, только не простые, а, например, вот какие:

      Суха поэзия, мой друг,

      но зеленеет жизни проза,

      как старый на лужайке дуб

      листвой оделся вдруг так просто,

      что проезжающий Болконский

      воскликнул: «О, как был я глуп,

      когда средь леса букв

      подобия своей печали!..

      Где ж вы, друзья однополчане,

      лишившиеся ног и рук?

      Ужели эти ваши члены –

      и те, и прочие, и все,

      творя банальный гимн весне,

      восходят к солнечной листве

      в безличном веществе вселенной?»

      Как видим, в тусклой реальности Байтова есть свои ориентиры, своя собственная роза ветров. Чтобы до них досмотреться, надо совершить немало предварительной работы, немало лишнего отбросить из своих привычных поэтических ожиданий.

      Мне снилась

Скачать книгу