LITMIR.BIZ

Скачать книгу

дома их встретил Филимон Колесников. Размахивая руками, он подбежал к ходку:

      – Это что же такое, Захар, а? Борис Дементьич? Это до каких пор такую вонь терпеть будем, я спрашиваю?!

      – Спокойно, Филимон! – дотронулся Большаков до его плеча, сойдя на землю.

      А вдоль улицы меж тем тягуче и тоскливо тянулось:

      Сквозь грозы и бури житейского моря

      Пойдем мы вперед, не страшась вражьих сил,

      Христос нам поможет, ведь в нем наша сила,

      И он, первенец, этот путь проложил…

      Колесников ринулся в молитвенный дом.

      – Филимон! – еще раз предупредил Большаков. – Гляди, дров наломаешь…

      Колесников, горячий и порывистый, до сих пор не мог примириться с существованием в Зеленом Доле баптистского молитвенного заведения. Когда он вернулся с Отечественной и, проходя по деревне с немецкой трубкой в зубах, впервые услышал доносящиеся из дому песнопения, обошел его сперва кругом и с гневной укоризной спросил у Большакова:

      – Эт-то что?! Как допустил?!

      – Разве я? Меня тут не спрашивали…

      – Все равно! Эх!.. Ну, я их!

      Филимон, тогда еще молодой и, несмотря на пережитое, опалившее огнем время, немного ветреный и легкомысленный, около года трезвонил по деревне, что раскатает молитвенный дом по бревнышку, а всех старушонок-баптисток заставит вместо своих молитв петь: «Распроклятый черт, камаринский мужик…»

      – Но-но, ты не очень-то! – сказал ему однажды Юргин, стоя, однако, от Филимона на приличном расстоянии. – Я-то не верю в Бога, я, можно сказать, даже этот… атеист-антирелигиозник. По мне, хоть по щепочке разнеси их гнездо. А только статья сто двадцать четвертая Конституции – это, брат, что? – И вытащил из кармана книжечку. – Вот она, ногтем отчеркнутая, эта статеечка… «В целях обеспечения свободы совести в СССР…» Понял, в целях обеспечения… И дальше: «Свобода отправления религиозных культов… признается за всеми гражданами». Дошло? Свобода! А старушки тоже граждане… И тоже свободы хотят.

      Ух как вскипел Филимон, роняя изо рта заграничную трубку!

      – Кто тебе, дурак немытый, статью эту отчеркнул, а?! С чьих слов ты, атеист-антирелигиозник, песню поешь?! Да я тебя…

      – Но-но! – снова проговорил Юргин, уже помягче. – Давай лучше того… Зачем тебе трубка-то? Продай лучше. Или давай сменяемся. Я тебе за нее пинцет дам.

      – Ч-чего?! – совсем открыл рот Колесников.

      – Пинцет… такой блестящий, большой. В медицине им пользуются. А сейчас вилок нету, так можно его и вместо вилки… Очень надежно хоть пельмень, хоть вареное сало брать. Я пробовал. И еще бутылку самогону в придачу дам.

      Бутылка и решила дело, обмен состоялся.

      – Трубка, верно, не нужна мне, – сказал Колесников. – Так, для форсу дымил с нее. А тебе-то она зачем? Ты же совсем не куришь.

      – А так… редкая вещь все же…

      – Ну, дуй от меня! Пинцет свой обратно возьми, ешь им пельмени. Да гляди у меня, поагитируй еще за богомолок… Я все равно схвачу их вот этим пинцетом поперек глотки. – Колесников сжал и разжал

Скачать книгу