LITMIR.BIZ

Скачать книгу

считал себя последним символистом. Но и среди символистов он вряд ли мог рассчитывать на одно из первых мест.

      Помню его отдельные строки:

                                       Рука, что гладит ласково

                                       И режет, как быка… —

      или:

                                       Печаль и радость прежних лет

                                       Я разливаю в два стакана… —

      или еще:

                                       И с цепью маленькие руки,

                                       Похожие на крик разлуки.

      Эти руки, «похожие на крик», да еще не просто на крик, а на «крик разлуки», – как будто при разлуке кричат как-то особенно, – не свидетельствуют о совершенном вкусе, как и рука, что «режет, как быка».

      Абсолютный вкус и слух Лозинский проявлял лишь в отношении чужих стихов и, главное, в переводах.

      Была у него, впрочем, одна вполне «абсолютная» строфа и совсем не символистская:

                                       Проснулся от шороха мыши,

                                       И видел большое окно,

                                       От снега белые крыши, —

                                      …А мог умереть давно…

      За ней шла вторая строфа «с расширением темы», ненужная и потому не удержавшаяся у меня в памяти. Гумилев советовал отбросить ее, но Лозинский не послушался его.

      Гумилев вспоминал всегда это: «А мог умереть давно», когда хотел доказать, что Лозинский не только переводчик, но и поэт.

      Но спорящие приводили в доказательство своей правоты слова Брюсова:

      – Нет ни одного поэта, как бы плох он ни был, хоть раз в жизни не написавшего хорошей строфы. Даже Ратгауз – образец бездарности – автор простых и удачно найденных строк:

                                                День проходит,

                                                Меркнет свет.

                                                Мне минуло

                                                Сорок лет…

      Роль Лозинского в кругах аполлонцев и акмеистов была первостепенной. С его мнением считались действительно все. Был он также библиофил и знаток изданий. Это ему сборники стихов акмеистов обязаны своей эстетической внешностью – ему и типографии Голике.

      Гумилев говорил о Лозинском, внимательно рассматривающем принесенный на его суд проект обложки:

                                  Лозинский глаз повсюду нужен,

                                  Он вмиг заметит что-нибудь.

      И действительно, «лозинский глаз» всегда замечал «что-нибудь».

      – Вот эту букву надо поднять чуть-чуть и все слово отнести налево на одну десятую миллиметра, а эта запятая закудрявилась, хвостик слишком отчетлив.

      Лозинский, прославленный редактор журнала «Гиперборей».

      Гумилев

Скачать книгу