LITMIR.BIZ

      АГМИ и СМИ, и МГУ,

      и Литературный институт

      у меня остались за плечами.

      Упорство, кроме рабский труд,

      бессонница к тому ночами —

      всё под звездой в судьбу сошлось,

      порой душа в слезах кричала!

      И, как на свете повелось,

      в том нет конца и нет начала.

      А стоит проклинать судьбу,

      когда себя в большом мы ищем?

      И звёзды в чёрную трубу

      не угодить, по бездне рыщут!

      И кто не хочет стать звездой,

      под стать вон той – едва мерцает?!..

      И ступа с Бабою-Ягой идёт, бредёт сама собой,

      и жизнь свою не замечает.

      Когда вокруг очертит круг беда,

      и свет в душе измученной померкнет,

      припоминаю светлые года,

      как открываю в юность пусть и дверку.

      В ней я оставил голубую тень,

      как роздымь, с ароматами сирени.

      А нынче цвет сиреней, как кистень,

      и не бросают голубые тени.

      Мне красоты души не занимать.

      Гляжу на мир я теми же глазами.

      И в памяти мне в душу смотрит мать,

      и мироточит вдруг душа слезами.

      Не соглашусь – взять так и умереть!

      Как всё на этом свете умирает.

      О, Боже мой, прошу Тебя, ответь.

      Но Бог молчит и круг мой замыкает.

      Ах, какие арки у моей Тамарки,

      с белыми колоннами фронтон.

      После русской «Старки»

      нам в постели жарко,

      замок у Тамары не притон.

      И цены в постели деньги не имели,

      а была сердечная любовь;

      в пуховой постели мяли, что хотели.

      А Тамарка – молоко и кровь.

      Славная перинка. Тома, как картинка,

      и колонны-ноги на излом.

      Сгину ль под сурдинку? Где ты, моя финка?

      С мужем встречу чувствую нутром.

      Что нам ананасы, устрицы, бекасы

      и вино шампанское рекой?

      Томкин муж в лампасах мог застукать часом!

      И подать до смерти мне рукой.

      Пьём коньяк и водку, закус не селёдка,

      от кухарки с пылу пироги.

      У кухарки кроткой вкусная походка

      и глядит в глаза не с той ноги.

      Колдовские чары у моей же шмары,

      Как тут в переплёт мне не попасть?

      А пока я пара для тебя, Тамара, —

      за такое можно и пропасть.

      Ах уж эта воля – не в пример неволи:

      до чего, не знаем, доведёт.

      Ту же рану с болью посыпаю солью.

      Ну а смерть до завтра подождёт.

      Недолго век мой длился,

      прошла его пора.

      Всего, чего добился:

      отточенность пера.

      Под ним мой стих рождался,

      и стопы в нём легки.

      Как жил? Не притворялся —

      всё с прописной

Скачать книгу