LITMIR.BIZ

      Обескуражила меня ночная мгла:

      её луна и звёздные мерцания.

      Одна из звёзд, казалось, сплошь игла,

      несла душе развязку ожидания.

      Я весь ушёл в себя, читая текст

      из квантов света всем моим сознанием,

      всей сутью плоти, поднятой на крест:

      я только гость для мирового здания.

      И стоит ли нам тайны открывать,

      ища для нас никчёмного спасения,

      и надо ль нам, рождаясь, умирать

      и утверждать: мы Ч ь и х – т о рук творения?

      Не проще ль жить, как должно, и быть всем

      явлениям невольным очевидцем?

      Жить, как сурок: «Я вижу всё и ем.

      Осталось только мне росы напиться».

      Я нынче пью настойку из рябины

      и пьяную, и горькую на вкус.

      Под звоны журавлей, их паутины

      и я с душой ранимой становлюсь.

      Казалось, весь слезами обливаюсь, —

      со стороны казалось, слеп и глух.

      Но по утрам цветы туман венчает,

      а седина оттачивает слух.

      Я различаю скрытые мелизмы.

      В настойке вкус тончайшего вина.

      И холодец, как дань патриотизму,

      и рюмка опрокинута до дна.

      Взглянув хотя бы мельком на природу,

      на журавлей, успевших улететь,

      спасённая душа, не дуй на воду:

      грудная клетка для тебя не клеть.

      Ах, как болишь – а значит, не убита.

      А значит, и моя душа жива.

      И звоны журавлей: «…est brevis Vita»,

      И осень мне Весёлая вдова.

      Рояль в канонах строгого лекала,

      в глуби себя он тонет в зеркалах;

      и звуки извлекает из металла,

      от тихого туше до гроз в горах.

      И всё звучит наперекор в отместку —

      сошлись рояль и демон воплоти!

      А вот и море с характерным всплеском.

      Осталось pizzicato обрести.

      И как без роз, тюльпанов и гвоздик?!

      И всплесков рук не меньше, чем у моря?

      А пианист к роялю то приник,

      то вновь откинулся, как парус на просторе.

      С piano вновь fortissimo звучит:

      не струны разговаривают, нервы.

      Мне кажется, душа моя кричит,

      и я встаю в аплодисментах первым.

      Аплодисменты шлю, как пиччикато,

      в отличие оваций от других,

      они как водят палкой суковатой,

      но нет им равных в чувствах дорогих.

      Я в себе себя искал:

      пальцем в небо не попал,

      а

Скачать книгу