LITMIR.BIZ

      Как канонады отголоски,

      С блокадных питерских времён

      Я помню голос этот жёсткий,

      Военного металла звон.

      В дни отступленья и отмщенья,

      В дни поражений и тревог,

      Он был звучащим воплощеньем,

      Небесным голосом того,

      Кого от центра до окраин

      Любили, страху вопреки,

      И звали шёпотом: «Хозяин», –

      Как будто были батраки.

      Того, кто их в беде покинул,

      Кто гением казался всем,

      Кто наводил им дула в спину

      Приказом Двести двадцать семь.

      Я помню грозный этот голос

      В те исторические дни.

      Он был подобьём правды голой

      И дымной танковой брони.

      Он говорил о Высшей каре,

      Он ободрял и призывал.

      Владелец голоса, очкарик,

      Был худощав и ростом мал.

      В семейной жизни не был счастлив,

      Здоровье не сумел сберечь,

      И умер как-то в одночасье,

      Не дочитав чужую речь.

      Но в дни, когда в подлунном мире

      Грядёт иная полоса,

      Когда на сердце и в эфире

      Звучат другие голоса,

      Когда порой готов я сдаться

      И рядом нету никого,

      Во мне рокочет Государство

      Железным голосом его.

      Потомок Чаадаева, сгинувший в сталинской тьме,

      На русский язык перевёл большинство его «Писем».

      Из бывших князей, он характером был независим,

      На Зубовской площади жил, и в Лубянской тюрьме.

      Уверенный духом, корысти и страха лишён,

      Он в семьдесят восемь держался, пожалуй, неплохо,

      И если записке Вернадского верить, то он

      Собою украсить сумел бы любую эпоху.

      Он был арестован и, видимо, сразу избит,

      И после расстрелян, о чём говорилось негромко.

      А предок его, что с портрета

Скачать книгу