LITMIR.BIZ

В книгу вошли избранные рассказы и повесть донского цикла, а также рассказ «Судьба человека» известного русского писателя Михаила Александровича Шолохова. Для старшего школьного возраста.

Подробнее

Забытье – это то место, откуда мы приходим. Найдешь ли ты хоть крупицу странности здесь? Нужно открыть то, что спрятано за семью печатями иносказаний, отыскать крупицу истины в каждом кошмаре. Как только откроешь книгу – будет ясно, не ты – книга читает тебя. Наталья Макеева принадлежит к новой волне писателей, которых принято относить к направлению метафизического реализма. Уникальный язык, знаковая система, используемая Макеевой, открывает дверь в иные миры.

Подробнее

Юля, крошечная дочурка преуспевающего бизнесмена Тихона, похищена. Похитители требуют за возвращение ребенка фантастическую сумму… Тихон готов на все, лишь бы получить свою дочь обратно целой и невредимой. Незадолго до встречи с бандитами он видит в парке молодую красавицу с коляской и узнает в ребенке… похищенную Юлю! Вот тут-то и начинается все самое интересное. Зачем незнакомка похитила ребенка? Или она ни в чем не виновата? Тогда каким образом Юля оказалась у нее дома? Загадок – тьма-тьмущая. И Тихону предстоит их решить. Справится ли он? Время покажет…

Подробнее

«– Ты там что ни говори, мой милый, – заплетающимся языком ораторствовал Коко Вельяшев, видимо усердно вкусивший от яств и в особенности питей, остатками которых в изобилии был уставлен стол отдельного кабинета одного из шикарных французских ресторанов, обращаясь к находившемуся тоже в сильном подпитии Сержу Бетрищеву, – а тебе до меня, Поля и Пьера далеко, ты перед нами, извини… младенец, далеко не знающей жизни… Жизнь… это запутанная, трудная книга, для изучения ее необходимо время, ты в свои двадцать два, двадцать три года, еще только начал читать ее и дочел едва до пятой главы, а Поль, Пьер и я, нам уж под сорок, мы уже дочитываем двадцатую главу… и, увы, скоро, пожалуй, увидим короткое слово: „конец“…»

Подробнее

«Андрей Николаевич Загорский только что проснулся, когда ему доложили, что его дожидается в передней горничная г-жи Малевской. Загорский был одним из видных представителей „золотой“ или, вернее, „золоченой“ молодежи. Последнее название ближе к истине уже потому, что золота в карманах этой молодежи, сравнительно с широкой жизнью, бывает зачастую весьма немного, – ее спасает „обширный кредит“, но, конечно, спасает до поры до времени…»

Подробнее

«– Берсеньев! – раздался около меня чей-то голос. Я обернулся посмотреть на того, кто носил такую фамилию: мне давно хотелось познакомиться с этим знаменитым петербургским Дон-Жуаном. Он был уже не молод. В волнистых волосах на голове и длинной бороде, ниспадавшей на грудь, пробивалась маленькая седина, что очень шло к их темно-каштановому цвету. Он разговаривал с какой-то дамой, слегка наклонившись к ней; его тихий грудной голос всецело гармонировал с его ласковым взглядом, полным изысканной почтительности…»

Подробнее

«Как различны по возрастам впечатления прочитанного, слышанного и виденного! Я помню, в детстве меня возили в цирк. Сколько радости, сколько удовольствия! В юности я тоже посещал его и посещал часто – меня тянули туда грация движений наездниц, смелость акробатов, торжество дрессировки животных венцом творения – человеком…»

Подробнее

«Он и она, вот как я буду обозначать героев моего настоящего рассказа, во избежание разных придумываемых имен, вроде Ивановых, Петровых, и нисколько не желая называть их настоящими именами, так как рассказ этот не вымышлен и, против моего обыкновения, далеко не забавен: лица могли бы быть указаны, а я положительно враг всяких разоблачений и коварной маскировки, из-под которой видна часть лица…»

Подробнее

«Владимир Николаевич Бежецкий проснулся, против своего обыкновения, очень рано и притом в самом мрачном расположении духа. Быстро вскочив с постели, он накинул свой шелковый китайский халат и вышел в кабинет, роскошно отделанный в восточном вкусе. Подошедши к одному из окон, он даже раздвинул тяжелые занавески. Так, показалось ему, мало давали света громадные окна кабинета, выходившие на одну из лучших улиц Петербурга. Раннее серое декабрьское утро на самом деле не приветливо и мрачно смотрелось в комнату и тускло освещало огромный письменный стол, заваленный массою книг, бумаг и тетрадей, большой турецкий диван, покрытый шалями, и всю остальную, манящую к покою, к кайфу обстановку кабинета…»

Подробнее

Исторический роман из времен Иоанна III. «На дворе стоял сентябрь 1477 года. Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряной дымкой; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными листами молодого осинника, то взрывал гладкую поверхность реки Волхова, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток…»

Подробнее