LITMIR.BIZ

Скачать книгу

опаснее, чем быть) западником.

      Я не видел его на улице Горького в чем-то сверхмодно иностранном, с несоветской стрижкой, что поразило Юрия Нагибина; я не видел его в редакции “Нового мира”, когда вышел он из кабинета без пиджака – брюки держатся на подтяжках, сидевших на главном редакторе так же ловко, как вчера еще – портупея, что молодому тезке Симонова Ваншенкину казалось американским стилем (возможно, фильм по симоновской пьесе “Русский вопрос”, поставленной сразу пятью московскими театрами, уже вышел на экраны и у Ваншенкина сложилось именно такое представление о внешнем виде американских журналистов).

      Было еще, наверное, что-то иностранное в деталях одежды, когда приходил он в “Коктейль-холл”, но я не ходил тогда в “Коктейль-холл”. Я располагал лишь наблюдениями дачного соседа – и помню волнение соседей постарше, когда к Симонову приехал английский драматург Джон Пристли.

      Дача Петровых – Симонова к нам выходила тылом, а фасад с верандой, как и у нас, впрочем, повернут был к лесу на участке. И потом на фотографии в какой-то книжке я видел Пристли у Симонова возле террасы.

      У нас шла пьеса Пристли “Опасный поворот” – и воспринимали его коллеги-дачники как писателя с мировым именем.

      Прекрасно помню разговоры, что у Симонова есть винный погреб – и я представлял себе, где он располагается.

      Наши гаражи-сторожки стояли возле заборов – и забора от улицы, и забора, разделявшего участки, – спиной к стене. И у сторожек были тамбуры. Вот под тамбуром с той стороны и располагался винный погреб Симонова.

      Когда Симонов съехал с дачи, я сейчас же пошел смотреть, что осталось от погреба, – и ничего, кроме битой пустой посуды, не увидел.

      Ребенком я мало о чем в подробностях был информирован. Не то было время, чтобы лишним забивать детям голову, – и брякнуть могут, и на ненужные рассуждения раннее знание может навести.

      Я не знал до девяностых годов, например, что дачу, куда во время войны вселили Константина Михайловича, занимал – еще до Евгения Петрова – Пастернак.

      И поменял место дачного пребывания – переехал ближе к речке Сетунь – Борис Леонидович не случайно: не хотел жить рядом с домом репрессированного приятеля Бориса Пильняка, в чьем коттедже на первом этаже долгие годы жила наша семья.

      Когда я узнал, что Симонов стал жить в том же доме, где жил Пастернак, я сначала пытался вообразить, что думал поэт Симонов, очутившись некоторым образом на месте Бориса Леонидовича (легко было догадаться, что возвышение Симонова пришлось на постепенную опалу Пастернака).

      Теперь же мне кажется, что ни о каком Пастернаке он тогда вообще не думал – не занимал его вовсе Пастернак. Он думал о правоте дела, которым был занят, – и не отвлекался на мысли ни о чем довоенном (кроме, может быть, мыслей о Валентине Васильевне).

      Заместитель Симонова по “Новому миру” Александр Кривицкий говорил про Пастернака: “Ну как же крупный поэт может, чтобы в стихах не было ничего о войне, о народе?”

      Значит,

Скачать книгу