LITMIR.BIZ

Скачать книгу

какие бы мемуары соседа!) совсем уж редко бывавших там Валентину Васильевну Серову и Константина Михайловича Симонова.

      Вот сейчас – с незажившей обидой – вспомнил маму Серовой, тоже актрису, и очень известную, в дальнейшем народную артистку СССР Клавдию Половикову (по-моему, она служила у Охлопкова). Толя называл ее “роднулей” – значит, ориентировался в бабушках, понимал, что мама Константина Михайловича ему не родная, хотя Симонова при мне называл папой.

      Народная артистка (а Валентина Васильевна так навсегда и осталась заслуженной) приехала на дачу, чтобы провести Толин день рождения – это было уже летом, – и привезла из Москвы детей, достойных быть участниками праздника. Меня – партнера и товарища будней – не пригласили.

      На следующий день Толя пришел ко мне как ни в чем не бывало – и посетовал: “Это все роднуля”. Я был на год моложе, не научился еще держать зла и обид и готов был тут же вручить соседу заранее приготовленный подарок – игрушечный грузовичок в коробке. Но тут уж вмешалась моя бабушка, упрекнув меня в отсутствии самолюбия.

      Через много-много лет, когда Толи не было на свете (он рано сгорел от вина), я читал приготовленные биографом Симонова Лазарем Лазаревым к публикации “Записки человека моего поколения” о встречах Константина Михайловича со Сталиным – и вспомнил сразу же наш с его пасынком спектакль.

      И подумал, что по историческому контексту – не по художественным, разумеется, достоинствам – он пусть и отдаленно, но сопоставим, пожалуй, с тем, в каком возникли самые знаменитые стихи Константина Михайловича “Жди меня”.

      Из переделкинского народа никто тогда, кроме Фадеева, не имел возможности непосредственного общения с товарищем Сталиным, которое в пору наших с Толей драматических опытов выпало Константину Симонову.

      Увидел бы одним глазком наш спектакль товарищ Сталин, что бы он подумал? Придворные драматурги – наши дачные соседи Вишневский, Погодин, Николай Вирта – от официоза на подобное расстояние не отступали. Разве что Вирта в “Сталинградской битве” додумался до гэга, когда в самый трудный час войны – немцы под Москвой – к Сталину в Кремль является, словно мимо шел и заглянул на огонек, старый друг – и вождь с ним совершенно откровенен, ему необходимы совет и поддержка друга.

      Мы с Толей интуитивно двигались в том же русле.

      Но ведь спектакля так и не видели ни отчим, ни мама Толи.

      Единственным зрителем стал боевой офицер, полковник еще царской армии Иванишин – герой поэмы Симонова “Отец”. Слава впервые (но далеко не в последний раз) обошла меня.

      А Толю – пусть и посмертная – слава еще ждала.

      Уже в двадцать первом веке на телевидении, вопреки возражениям родни (фамилии героев пришлось прозрачно заменить на Седову и Семенова), сняли шестисерийный игровой фильм о семье наших послевоенных соседей.

      И Толя там – один из эпизодических персонажей.

      Да так оно и было – в героической (я не иронизирую, я имею в виду

Скачать книгу