Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

Скачать книгу

стал общаться вовсю! И неважно, как он относился к нему тогда, в Штатах. Считал ли его сволочью (а, может, он и был сволочью?), теперь было ясно, что это неважно. Ведь общение с Америкой – это же возвращение в юность и молодость в 90 лет! Конечно, это ему нравилось!

      Как я узнал, что Жорж был разведчиком

      Откуда я узнал, что Жорж был разведчиком? Да это знали все! А главным распространителем разных слухов и баек был Лев Гришин. И вот какую историю он мне рассказал. Ещё во времена первой «разрядки» – то ли до кубинского кризиса, то ли после, в Москву приехала большая американская делегация во главе с вице-президентом Никсоном.[91] Ну, естественно, для делегации организовали большую программу ознакомления с советской действительностью. Возили их повсюду. И они оказались в Менделеевке, поскольку Кафтанов был близок к Правительству. Кафтанов их принимал. А Жоржа пригласили переводить! Жорж пошел с чувством большого внутреннего опасения. И вот во время переговоров кто-то из американской делегации говорит: «Какой чудесный северо-западный акцент! Айова!». И один из членов встает и выходит. А Жорж, разумеется, понимал, что в делегации такого уровня есть кто-то из американских спецслужб. И этот эпизод страшно озаботил Жоржа. И именно это и привело к тому, что Жорж стал опасаться ночных шорохов – «То ли наши пришли, то ли «оттуда»»…

      Но это – рассказы. А вот жизнь. Сидим мы с Генкой на процессах (курс «Процессы и аппараты химической технологии»), и Генка достает логарифмическую линейку, на которой написано «Нью-Йорк-сити колледж». Естественно, спрашиваю: «Откуда она у тебя?». Он что-то мычит неопределенное. Понятно, что от Жоржа! А теперь прикинь – я ведь читать умею! На доске ветеранов войны: Жорж с 1939 года рядовой в Советской Армии. Да и сам он рассказывал, что к Кузьминых он попал в 1951 году. А где он был все эти годы? А тут – линейка с надписью…

      Знаменитый акцент.

      Я однажды спросил Жоржа: «Жорж Абрамович, а почему у Вас такой акцент? Столько лет Вы живете здесь…» И он мне ответил: «Ты знаешь, Жора, дело в том, что мне «на ухо наступил медведь». Вот у Гейби через пару лет после приезда не было никакого акцента – говорил абсолютно чисто! У него был хороший музыкальный слух. А у меня нет музыкального слуха совершенно…»[92]

      О национализме и расизме в Америке. Причина отъезда.

      Мне рассказывал Жорж о том, что его сильно поразило в военном лагере в Штатах, где он проходил подготовку перед отправкой в Ок-Ридж. И я понимаю его, уже прожившего несколько лет в СССР. В американском военном лагере негры жили отдельно от «белых» военнослужащих, за колючей проволокой, и служили они только как «обслуга» белых – повара, уборщики… Это – расизм, омерзительный для Жоржа. А вообще-то, как мне кажется, в Америке в 20–30 годах был ещё «нормальный национализм» с отторжением и евреев, и итальянцев и немцев, и вообще всех «чужих». Но этот «нормальный национализм» подогревался тамошней пропагандой и создавал тяжёлую атмосферу для «чужаков». Особенно это

Скачать книгу

<p>91</p>

Это было в 1959 году, во время первой американской выставки в Москве.

<p>92</p>

По свидетельству Г.И. Коваля «Дед мой, по слухам, в царские времена вроде как по какой-то службе (в армии?) профессионально играл на трубе в оркестре. Отца поющим ни разу не слышал и на инструментах играющим не видел. Про Ж.А. точно знаю – полное отсутствие слуха, хотя иногда и даже редко очень он что-нибудь негромко мурлыкал, вроде как напевал». Связано ли это с акцентом? Вот что говорит Г.И. Коваль: «Мой дед и отец тоже в отличие от Ж.А. были крайне немногословны, ну, как я, например, на первом курсе в отличие от меня сейчас. Что-то рассказывать длительно они вообще никогда не пытались. Разговор строился короткими фразами из вопросов и ответов по необходимости. Логических рассуждений и литературных отступлений в их речи не встречалось. Говорили оба медлительно, будто подбирая слова. Дед имел обыкновенный белорусский акцент или говор, говорил правильно и писал грамотно. Отец, так тот и вообще имел хохлатский говор, так как русскому учился в тракторной бригаде, где были Вернигоры да Коровники, Савенки да Бусловские с Лазоревыми, все выходцы с Украины или казаки (фамилии привожу настоящие). Говорил тоже медленно, действительно подбирая слова, иногда их смешно коверкал, но фразы строил правильно. Английского акцента, как у Ж.А., в речи отца, пожалуй, не было. Украинского больше».