LITMIR.BIZ

      Война, разорванная Польша.

      И в Кракове горел собор.

      И утверждал свое безбожье

      огня сжигающий позор.

      Вспорхнув, осыпались хоругви,

      огонь распятие смолил;

      и вновь Спаситель был поруган,

      и смоляные слезы лил.

      Огонь метался по собору,

      сусальный оплавлял металл,

      сжигал и счастье он, и горе,

      что за века собор впитал.

      Огонь вздымался выше, выше!

      Он небо жег не потому ль,

      что небо сотни лет не слышит

      гул канонад и посвист пуль,

      что небо сотни лет не слышит

      осиротелый плач детей…

      Он Небо жег! Все выше, выше

      Огонь – восставший Прометей!

      У иерихонского органа

      огонь притих. Но весь свой жар

      вдохнул он в трубы. Содрогаясь,

      орган ожил и зарыдал.

      И рвался этот крик столетий

      прочь от страдания и битв,

      звучал трагический молебен

      всечеловеческой любви.

      Как широко и вдохновенно —

      величию пределов нет,

      коль в жертвенном самозабвеньи

      слились Огонь и Инструмент.

      О, звуков огненные крылья!

      Все в памяти своей храня,

      стоим и слушаем, живые,

      Токкату Вечного огня.

      Сквозные раны – семь аккордов.

      Мне вроде рано умирать.

      И, может, рано стать покорным.

      Спокойным? – Тоже не пора.

      Хотя мои ли это раны?