Везучая - Лилия Макеева

Скачать книгу

свет, зеркало во всю длину четырех умывальников, впаянных, как опаловые луночки, в серый мрамор, и букет цветов, источающий свежайший запах. И чистота такая, словно после каждого посетителя проводят генеральную уборку.

      Войдя в кабинку, я едва не зарыдала. Возле белоснежного унитаза, в стальном приспособлении, висела бархатистая туалетная бумага с выбитыми сиреневыми цветочками. Я вспомнила ржавую трубу в нашем коммунальном туалете и торчащие оттуда клочки газет и журналов. У них было одно преимущество перед туалетной бумагой: в преддверии использования по назначению, разминая их жесткую фактуру, можно было иногда почитать кое-какую, пусть и отрывочную, информацию. Все-таки развлечение.

      Помыв руки кусочком почти нетронутого вкусного мыльца, я поизучала себя в большом, без изъяна, зеркале. Показала зубы, как Петер, по-западному. И, в целом, осталась довольна. Не знаю, что подумали и за кого меня приняли гардеробщики, но все-таки я монтировалась с антуражем Международного центра. Это незамедлительно подтвердилось, как только я вышла в коридор. На меня уставился, не к месту будет грубовато сказано, представительного вида мужчина в коричневом костюме и подходящем галстуке. Лицо обычное. Фигура грузная. Он мне улыбнулся и, нисколько не смущаясь, проводил меня взглядом.

      Я оглянулась. Смотрит вслед. Улыбается еще конкретнее. Это слишком. Господи, уж не подумал ли он, что я валютная проститутка? Наверное, после туалета в цветочках у меня осталось настолько блаженное выражение лица, что оно показалось ему располагающим.

      Вернувшись в наш закуток, я не преминула поделиться своими острыми ощущениями с Ларисой, сделав это, однако, с отрешенным лицом, чтобы Петер не догадался о моих глубоких переживаниях, связанных с туалетом.

      – Я поймала себя на желании снять рулончик этой бумаги и спрятать в сумочку. Хотя никогда, ни за что иголки чужой не возьму! – сказала я, едва перебирая губами и глядя в сторону панно. – Помнишь фильм «Признание комиссара полиции прокурору республики»?

      – Не видела. Но понимаю, о чем ты. Там, на Западе, таких бытовых штучек столько, что я первое время пугала мужа своей недоразвитостью. Потом стала помалкивать, делать вид, что и у нас все не так пещерно, как может показаться.

      – А почему? Его что, раздражало?

      – Нет. Просто мне неполноценность свою надоело чувствовать. Вместо радости, что я все это теперь имею.

      Тут Петер произнес реплику, которую я перевела бы и без помощи подруги: «Шептунов – на мороз!» Или что-то в этом роде.

      – Экскьюз ми, – щегольнула я.

      Мне не хотелось понравиться австрийцу. Щеголяла я для настроения. Вернее, по его причине. Приподнятое настроение в любом случае лучше самой изысканной меланхолии. «Затоскуешь – и курица обидит» – сказала как-то басом настоящая Народная артистка Римма Маркова. Уж если такая фундаментальная женщина прошла через тоску и – как следствие – обиду курицей, то мне лучше не экспериментировать.

      Мужчина – тот, с пристальным взглядом, в коричневом костюме,

Скачать книгу