LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и он даже прикрыл веки – но это, казалось бы, небольшое физическое действие, меняющее миры, и на его состояние возымело решительное воздействие. Коротко мелькнул Сашкин блеклый, бескровный рот, выговаривающий, даже просящий по-детски «мюсли, мюсли». Мелькнули глаза, утопленные в полости лица, которое оказалось одновременно лицом того, из пивной, по чьей вине все случилось! Только теперь в его глазах – не тупая ненависть, а просьба, как-будто это не тот, а Сашок, и просит он мюсли, мюсли. Стояну стало безумно жаль этого человека.

      Стоян постарался отогнать видение. В детстве и в юности ему такое удавалось – если привидится неприятное, зажмуриться посильнее, и очень, очень постараться подумать о приятном. Он требовал от своего воображения представить иринкину грудь, ее пальцы, ее ноги, переплетающие его бедра, его шею. Но в самые волнующие моменты видения раз за разом срывались, как будто кто-то не давал ему насладиться оргазмом. Вместо экстаза Стоян оказывался один на один с лицом человека, причину ненависти к которому он не мог вспомнить, а само чувство – воспроизвести в себе. Но потом это лицо тоже пропало. А он остался рядом с бабушкой и просил у нее прощения. За то ли, что уехал в город и вернулся только к ее могиле, или за что-то другое, не хорошее. Несколько раз он принимался извиняться, только путался в словах и в причинах. Тогда он представил себе дом. Чужой дом, который собрался строить в Бонне, но на самом деле дом, который он построит им с Иринкой. Свой каменный дом с садом во внутреннем полукруглом дворе и двумя деревьями перед входом, у фасада. Канадский кедр, похожий на слона, и береза. Но не канадская, прямая и уверенная в себе – то не береза, то тополь в белом – а русская, склоненная, чуть скособоченная. О доме и о саде сложились слова. Эти слова связались во что-то возвышенное, во что-то, похожее на молитву. Эта молитва соединилась без борьбы с рассветной зорькой, и по ней, как по мостику, по радуге, Стоян дошел до утра, так и не заснув, так не пободрствовав.

      ***

      Скрежет засова и прямоугольный желтый свет, ворвавшийся в камеру, разбудили Стояна и застали его врасплох. Надзиратель, герр Шмитц, укоризненно оглядел заключенного. Он болгарину с самого начала симпатизировал. Но к побудке все ханурики должны быть одеты хотя бы в штаны. За спиной высокого, но сутулого Шмитца возник развозчик завтрака, голландец Тим из Маастрихта, до тюрьмы торговавший коксом и попавшийся на этом деле в Кельне. Тим всегда пребывал в доброжелательном настроении. Тим был со Шмитцем одного роста, но казался выше. Он, как и прежде не раз, предложил Стояну лишний ломоть хлеба, и что-то ободряющее произнес по-немецки. Болгарин подошел с миской и высокой чашкой к двери, и Шмитц отступил, махнув рукой на нарушение формы одежды. Тим указал на чашку и повторил что-то, но, вспомнив, что Стоян в немецком не силен, взял у него чашку из руки и опустил на пол.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст

Скачать книгу