LITMIR.BIZ

Скачать книгу

нальный игрок на понижение, он подавляет зевок так, чтобы она услышала, как сильно ему хочется спать. – Я ни за что не стал бы тебе звонить в два часа ночи.

      – Не преувеличивай. Двух еще нет.

      – А такое впечатление, что есть. В общем, я тебе не звонил. Может, надо было, но нет, не звонил. Словом…

      – «Словом» что?

      – Что ты хотела мне сказать?

      – Перестань демонстрировать по телевизору свой жилет. – Наверное, ты говоришь о Пене. Думаю, он бы тебя поправил: у него не жилет, а футболка.

      – Неважно, как это называется, рубашку надо застегивать доверху.

      – Скажи об этом Пену, а не мне.

      – Кто такой Пен?

      – Твой сын.

      – Мой сын – ты.

      – У тебя не один сын.

      – Который из них он?

      – Тот, с пасторскими замашками.

      – А ты?

      – У меня замашки мота.

      Он знает, что она все знает сама.

      – Выступать по телевизору в жилете – не мое воспитание, – говорит она.

      – Анархо-синдикалистами ты нас тоже не воспитывала. Мой драгоценный братец делает идеологические заявления, за которые отвечает только он сам.

      – Ты о жилете?

      – Я о футболке. Недовольную молодежь возбуждает вид пожилого политика в футболке.

      – Кстати, помнится, меня тоже. У отца Пена – это же был, наверное, его отец? – был полный гардероб жилеток. Я называла это «жилетницей». Он бросал старые на кровать и ждал, пока я их выстираю. Пен был зачат на куче жилеток, так что мне вряд ли следует удивляться.

      – Мама!..

      – Откуда такая брезгливость? Лично тебя зачали на заднем сиденье «роллс-ройса».

      – Если ты позвонила только для этого, то я кладу трубку.

      – Ты считаешь, что носить жилетку – это неряшливость?

      – Нет, я считаю, что это хуже неряшливости, это притворство. Жилетки соблазняют легковерных. Тебя, например, они однажды соблазнили.

      – Так с матерью не разговаривают. Если ты позвонил только для этого…

      – Это не я, ты сама мне позвонила.

      – Я иного мнения.

      Но на самом деле Принцесса не может вспомнить, кто кому позвонил.

* * *

      Она ненастоящая принцесса. Это так, забава. Она сама ее придумала.

      «Принцесса Швеппссоудоуссер». Настоящее ее имя, то, с которым она появилась на свет, – Берил Дьюзинбери. Менять его на фамилию мужчины ей было не по нраву. По ее словам, «Принцесса Швеппссоудоуссер» – дань забывчивости, замена имени героини «Тысячи и одной ночи», постоянно выпадающего из ее памяти: Ш-ш-ш-ш… ну, вы знаете. Она считала, что это должно забавлять ее великовозрастных детей, помнящих рекламную кампанию 1960-х[1], но ее детей ничего толком не забавляло. В этом они винили ее.

      «Ты никогда не впускала в нашу жизнь веселье, – напоминают они ей. – Забавно другое: то, что ты решила, что можешь играть с нами теперь. Честно говоря, это даже неловко. Ты наименее игривая мать из всех, какие только жили на свете».

      – Я?

      – «Я»! В этом ты вся. Любая другая мать была бы гораздо скромнее.

      – В век родительской халатности я учила вас правильно выражаться. Лучше сказали бы спасибо, что родились у учительницы, а не у судомойки.

      – Что еще за «судомойка»?

      Она мысленно хвалит себя за то, что сдержалась и не ответила: «Твоя жена».

      – Твое невежество доказывает последовательность моей системы, – говорит она вместо этого. – Я внушала одно и то же своим ученикам и вам.

      – Мы не были твоими учениками, мама…

      – Я не договорила.

      – Опять твои игры?

      – Я никогда не притворялась игривой. Обычно этим грешат папаши.

      – Наши отцы всегда отсутствовали.

      – Это тоже в природе отцов. Будь добр, удовлетвори любопытство старухи. Ты назвал меня наименее игривой матерью из всех, кто жил на свете. Так сколько матерей тебя воспитывали?

      – Можно поручиться, что другие матери не отказываются читать детям сказки перед сном, потому что они, видите ли, скучные и наивные. Господи, ты так и говорила – «наивные»!

      – Вот видишь, я научила тебя словечку, которое ты помнишь до сих пор…

      – Но не могу употреблять.

      – А ты попробуй вращаться в более образованных кругах.

      – Я член палаты лордов, мама.

      – Мои старания не прошли даром.

      – Жизнь – это не просто слова…

      – Неправда, жизнь – это просто слова.

      – Это еще чувства.

      – Чувства!.. Что такое чувства без выражающих их слов? Ворчание, простое хрюканье, пока ты не подберешь слово для обозначения причины твоего ворчания. По этой причине свиньям не дано выразить Weltschmerz[2]

Скачать книгу