Скачать книгу

вьюга, как гудит ветер в печной трубе, и засыпала. И опять являлась красна девица с монистами на шее и пела про садик и про милого, которого она любила, и про бабаедовские вербы над водой…

      Утром пораньше побежала в школу, надеясь, что и Аня придет задолго до звонка. Но Аня пришла к самому началу занятий. Мы сразу же получили задание от Евгении Петровны и принялись за дело, но у меня не хватило терпения дождаться перемены, чтоб поговорить с Аней, и я во время урока шепотком приставала к ней с расспросами: где же продаются такие водяные краски? Сколько они стоят, и может ли Аня научить меня рисовать так же красиво, как рисует она? Мы так увлеклись беседой на очень волнующую меня тему, что совершенно забыли о старосте Стасе. А он был начеку. Весь класс замирал, когда Стась расправлялся с очередной жертвой. Ремнем он орудовал умело. Но в этот миг мне было не до Стася, я не могла опомниться от счастья: Аня обещала дать мне краски и тогда я смогу нарисовать, может быть, точно такую же красну девицу, а может, что-то иное, но непременно расчудесное. Вдруг послышался резкий свист ремня, и боль обожгла мне плечо, щеку и ухо. Я вскрикнула, слезы брызнули из глаз. И тут Аня… Она рысью бросилась на Стася, обеими руками вцепилась в его белесый чуб и со всей силой начала дергать голову старосты то вправо, то влево, приговаривая:

      – Это тебе не царское время! Ленин не велит бить ребят в школе! Ты, жандармская морда, не имеешь права бить ремнем ребят в советской школе! Понял, бодачая козлиная задавала? Забыв о боли, я во все глаза смотрела на Аню, как она дергает этого рослого франта и он беспомощно мотается, пытаясь все же ударить ремнем и Аню. И он ее ударил бы, если б она отпустила его чуб. «Ах, вот как!» – возмутилась я и, не раздумывая, схватила ремень, который держал Стась, и рванула его. Когда же ремень оказался в моих руках, я несколько раз ударила им по согнутой спине старосты. И тут-то Стась завизжал как поросенок, застрявший меж досок забора…

      Весь класс ликовал: ведь ученики все до одного уже испытали на своих ребрах и плечах удары ремня Стася Лавицкого и сейчас искренне радовались, что староста посрамлен.

      Евгения Петровна, до этого момента не пресекавшая действий своего помощника, подошла к нему. Лицо у нее было сердитое и пунцово-красное.

      – Ты, Стась Лавицкий, будешь наказан! – громко объявила учительница и, взяв его за ухо, отвела на место, толкнув на сиденье первой парты. Я все еще держала в руках ремень, потрясенная всем тем, что только что произошло. Аня взяла ремень Стася из моих рук и положила его на учительский стол. Мы сели на свои места. Наступила томительная тишина.

      И вот тут-то Стась не выдержал своего позора, взорвался:

      – Сами ж велели стегать их всех, а теперь за уши хватаете! – и заревел.

      Евгения Петровна за руку вывела ревущего старосту за дверь, села за учительский стол и, не замечая ремня, лежавщего у нее перед носом, повернулась к окну. Задумалась. «Красивая, да уж больно сердитая! – думала я, разглядывая ее красное ухо с золотой сережкой. – Если бы снять с нее этот нарядный костюм и ажурный белый шарф да надеть на нее мою серую кусачую

Скачать книгу