Убежище 3/9 - Анна Старобинец Лучший фантаст Европы

Скачать книгу

Вот как-то вечером лежит он в кровати, не спит, а все с боку на бок переворачивается, вздыхает и наконец говорит жене:

      – Что теперь будет с нами? Как нам детей прокормить, нам и самим-то есть нечего!

      – А знаешь что, – отвечала жена, – заведем завтра утром детей пораньше в лес, в самую чащу…

      Что-то мне в этой сказке не нравилось. Очень не нравилось. Настолько, что я не стала читать дальше.

      Пришло время подумать.

* * *

      Я залезла в ванну, включила душ и стала думать о том, что со мной что-то не так. С моей головой. С памятью.

      Что я, видимо, очень больна.

      И что это началось не вчера. Пора себе в этом признаться.

      Это началось несколько лет назад. Сначала я не обращала внимания: мне казалось – это нормально. Ну, забывать какие-то мелочи, незначительные события и разговоры – нормально.

      Но сейчас. Сейчас. То, чего я не могу вспомнить сейчас – так ли уж это незначительно?

      Возможно, я сама виновата. Возможно, да. Ведь кое-что я действительно хотела забыть. Ведь кое-что я забыла специально.

      А остальное стало забываться само. Просто стираться. Моя память – мозаика из сотен, из тысяч экранчиков-воспоминаний. Только одни светятся, а другие погасли. Маленькие черные квадраты. В них – темнота.

      То, чего я не могу вспомнить сейчас – так ли уж это незначительно?

      «И тебе не советую возвращаться. В Россию. Там сейчас начинается плохое время». Так он сказал, Антон.

      Что я об этом помню?

      Я помню, что было очень-очень много разговоров о переизбрании на очередной срок. Я не слишком много смотрела телевизор и слушала радио, но об этом говорили все. Одни утверждали, что нет подходящей замены. Что нужно закончить реформы. Ну и так далее. Другие заявляли, что если он останется на очередной срок – это уже, безусловно, будет диктатура.

      Потом прошли эти самые выборы. И… вроде кого-то выбрали. Ну то есть, естественно, кого-то выбрали. Кажется, не его. Кого? Кто управляет сейчас моей страной? Я не помню. Не помню.

      Зато я помню, что, когда уезжала в Париж, мои друзья прощались со мной так, словно я уезжаю навсегда. Они говорили: ты не вернешься. И что-то насчет того, что, мол, повезло… получила шенгенскую визу… политическое убежище… не упусти свой шанс… Кажется, так.

      После душа я почувствовала себя еще лучше. В том, что касалось простуды. А в остальном…

      Антон жил в той же гостинице, что и я – этажом ниже. Я кое-как вытерлась жестким, совершенно неспособным впитывать влагу полотенцем, оделась и пошла к нему.

      Моему приходу он не слишком обрадовался. Да что там – заметно огорчился. Он стоял на пороге, рассеянно почесывал оголенный фрагмент тугого волосатого брюха и смотрел на меня с этаким недоуменным омерзением. Он не предложил мне войти.

      Я, впрочем, совершенно не хотела входить. Я хотела спросить у него кое-что.

      – Кто победил на выборах?

      Спросила. Заметив про себя, что мой голос по-прежнему совершенно охрипший, чужой.

      – На

Скачать книгу