Скачать книгу

мифическая. Марья Ивановна. На Октябрьском проспекте.

      – Николаич, а где Вика? – обратился Сергей к Богомолову, уже не слушая Спирьку. – Пусть посмотрит ногу его, да пора на правый берег.

      – Она с Василисой, девочка температурит сильно. Ксения посмотрит, она у матери всему научилась.

      Меня передёрнуло.

      Спирька с трудом нагнулся, расшнуровал ботинок, снял с распухшей ноги сопревший носок. Потянуло зловонием. Пальцы окружала рваная грязная кайма.

      – Ноги помой сначала! – крикнул я неожиданно для самого себя. Все ошеломлённо умолкли.

      Слишком громко крикнул. Слишком громко и слишком зло. Прав Серёга – лучше бы Спирька приплыл.

      Лариса усмехнулась и вышла. Преувеличенно покачивая бёдрами, вернулась с тазом воды.

      – Я и помыть могу. Если я ему ногу помою, Аличек, тебя не шокирует? А?

      – Да я сам, – сказал Спирька растерянно.

      Я смотрел на Серёгу, но боковое зрение не отрывалось от Ксении. Тонкими пальцами она качнула влево-вправо мерзкую Спирькину ногу – после мытья та не стала менее мерзкой – потянула стопу вниз и на себя. Лариса смотрела на меня в упор, ничуть не стесняясь, – изучающий иронический взгляд, нехорошая улыбка.

      «Не покраснеть бы», – подумал я и ощутил, как запылало лицо.

      – Так больно? А так? Здесь? Вот так? – сдавленно спрашивала Ксения. Совсем не своим голосом, не так, как всегда – звонко, радостно и чуть удивлённо.

      Мне показалось, что она старается подражать казённому участию медсестры, и мне это было приятно.

      – Надрыв связок, по-моему. Вывиха, кажется, нет, пятка внутрь не повёрнута. Рентгена-то у нас нет. – Как будто извиняется! – Теперь надо повязку наложить и лёд. У вас есть эластичный бинт или я сбегаю? – спросила она у Ларисы, не поднимая глаз.

      – Есть. Всё у меня есть, и вата, и бинт есть. Да видать, мой «ибинт» растянулся уже, не такой эластичный. Поэластичней некоторым понадобился. «Некоторые любят поэластичней».

      «Некоторые любят поэластичней» – это у неё от бабушки, конечно», – вспомнил я кинобеседы Ларисиной бабушки по дороге в Москву. Даже воспроизводила мне эпизоды, попеременно изображая в лицах Душечку и Джозефину.

      – Если у вас бинта нет, я принесу, – предложила Ксения и посмотрела на Ларису.

      – Ксения. Подходящее имя для медсестры, – кашлянул Серёга. – Первую в России медсестру ведь Ксенией звали?

      – Нет, Дарья, – сказала Ксения. – Первая сестра – Даша Севастопольская. А Ксения – это «странница, странствующая».

      – А Лариса… э-э… означает «приятная», «милая», – вдруг влез Вадим, не заметивший шаровых молний, летающих в воздухе. Салонный разговор о значении имён решил поддержать.

      – Лариса означает «дура»! – сообщила Лариса и отвернулась к окну.

Егор

      Что атаман сказал, то мы и сделали. Ну, сделал-то Ракита, конечно. Он игумену рассказывал-рассказывал, потом заплакал. По тяжёлой заревел. Я сбоку стоял и только головой кивал, подтверждал. Про уменьшенный паёк – последние месяцы живот всё время подводит – и про то, что ломим часто

Скачать книгу