LITMIR.BIZ

      Летом они с Петей много гуляли, то в Летнем саду, то в Таврическом, то просто по набережной. Осень выпала довольно дождливая, приходилось часто сидеть дома. В один из таких дождливых дней, когда они играли в челюскинцев, сидя на льдине, сделанной из старой простыни, и разглядывая в настоящий бинокль воображаемые самолёты, в детскую вошла мать, только что вернувшаяся из Москвы.

      Ося вскочила, ожидая выговора за шум и беспорядок, но Татьяна Дмитриевна молча села на стул.

      – Мама, ты нам мешаешь, – тут же закапризничал Петя.

      Ося увела его в угол, дала ему атлас, пообещала, что прочитает перед сном очень интересную историю, если он найдёт на карте страну, похожую на сапог.

      – Он вас слушается, – не то спросила, не то утвердила Татьяна Дмитриевна.

      – Он хороший мальчик, – искренне сказала Ося. – Просто ему вас не хватает.

      – И потому он меня гонит, стоит мне зайти в детскую?

      – Ну, конечно. Он и сердится на вас за то, что так мало им занимаетесь, и боится к вам привыкать – а вдруг вы опять куда-нибудь уедете?

      – Откуда вы всё это знаете, у вас же нет детей?

      Ося не нашлась, что ответить, пожала плечами. Мать посидела, помолчала, потом заговорила, глядя поверх Осиной головы, за окно, в серую струящуюся пелену:

      – Вот вы меня осуждаете, не мотайте головой, осуждаете, я же вижу. А у меня брат второй год сидит в Лефортово. Я поэтому и езжу туда так часто, поэтому и глазки строю всей этой мрази. Он очень тонкий, нежный мальчик, он не выживет в лагере. А Петя под присмотром, он с вами.

      – У меня муж сидит, – неожиданно для самой себя сказала Ося.

      – Знаю. Иначе я не была бы так откровенна. Мне Марго всё про вас рассказала. Кстати, вы слышали про Марго?

      – Что?

      – Повесилась. Оставила записку: «Так проще».

      – Когда? – с трудом собирая прыгающие губы, спросила Ося.

      – Недели две назад. Перед самым моим отъездом. Иногда я думаю, что она права, так проще.